- Разряд, - проговорил врач, опуская  две ручки  дефибриллятора на обнаженную грудь мужчины, доставленного пару минут назад.

Доктор вышел из реанимационного отделения, оставляя с больным ассистента. Стянул с рук одноразовые прозрачные перчатки. Резким движением бросил их в ведро. Отпустил с лица маску. И достав из коробочки, что стояла на металлической тумбочке, салфетку обтер уставшие, вспотевшие глаза.

- Докладывайте, мне о его состоянии каждый час, - произнес  он медсестре, - мне нужно поспать. Если состояние ухудшится, будите меня немедленно.

Уже в коридоре, врач подумал, что какой-то странный пациент. Раненый поступил в тяжелом состоянии, Милицейский патруль привез его из района вокзала, где на того было совершенно нападение. Причем ему, как врачу, пару минут казалось, что тот вот-вот уйдет в лучший мир. Но затем какой-то слабенький импульс вернул его к жизни. С другими вон минут пять возишься. Двух импульсов, а то и трех маловато. Да и раны, как-то быстро затянулись. Причем, как он мог предполагать, это были не единственные ранения. На теле осталось несколько шрамов, которые казались одновременно свежими и давно зажившими. Такого не бывает.

Врач открыл дверь своего кабинета. Посмотрел на кушетку, куда утром он клал для обследования пациентов. Покачал головой.  Уселся за стол и закрыл глаза. Подремать не удалось. Зазвонил телефон.

- Завотделением Белов Игорь  Сергеевич у аппарата, - прошептал в трубку, зевая, он.

Сон как рукой сняло, когда абонент на том конце представился:

- Следователь первого отдела Данилюк Григорий Григорьевич. Мне бы хотелось узнать, как обстоят дела с поступившим к вам сегодня пострадавшим?

- Я бы хотел убедиться, что вы являетесь тем за кого себя выдаете? Как мне это проверить, ведь я не могу видеть ваших документов.

- Не вижу ни каких проблем. Перезвоните по номеру, - тут человек, говоривший с доктором, назвал номер.

Игорь Сергеевич записал его и положил трубку. Перезвонил.

- Управление Внутренних Дел. Сержант Майский – раздалось на противоположном конце провода.

- Доктор Белов Игорь Сергеевич. Не могли бы вы меня соединить со следователем Данилюком Григорием Григорьевичем.

- Минуточку.

Раздался щелчок, а затем в трубке прозвучал уже знакомый голос.

- Следователь Данилюк.

- Доктор Белов.

- Ну, убедились, что я тот за кого себя выдаю?

- Почти, - согласился доктор.

- Вот и хорошо. Так все-таки как обстоят дела с пострадавшим, поступившим сегодня утром?

- Для вас он пострадавший, а для меня пациент, - поправил его доктор.

- Хорошо, пусть будет пациент, - согласился следователь, - так как там у него состояние? Смогу ли я, с ним поговорить?

- Боюсь что пока, нет.  Да и вообще это не телефонный разговор. Приходите, сегодня часов этак в девять, я так, и быть задержусь для вас в медсанчасти.

-Я вас понял. Завтра в девять часов. Я буду у вас.

На том конце провода раздались гудки. Милиционер повесил трубку.

Игорь Сергеевич вздохнул, и закрыл глаза. Задремал. Проснулся он оттого, что его теребила медсестра.

- Больной из палаты семьсот второй пришел в себя.

Врач достал из ящика стола фонендоскоп и вышел вслед за девушкой в коридор. Больница еще спала.

Человек открыл сначала правый глаз, потом левый.  Повернул голову и его взгляд угодил точно в окно. Там на улице темно. Через стекло видно, как пробивается сквозь огромные, покрытые снегом тополиные ветки, луна. На мгновение ему показалось, что сейчас она выглядит, как желтый глаз неизвестного животного, заглядывающего в помещение.

- Кто я? – вслух произнес он. Неожиданно человек понял, что сейчас в комнате один, а странная техника, которой было заставлено помещение, ничего не могла ответить. Она лишь мигала огнями, издавая только гудки. – Где я? – вновь задал он вопрос, ни к кому не обращаясь. После чего снял, с себя какие-то приборы, прикрепленные к нему проводами. Гудки издаваемые оборудованием прекратились и вместо них в комнате раздался странный звук. Тем временем, не обращая на него внимания, человек встал и подошел к окну.

Теперь, когда пациент смог увидеть город за окном, он снова спросил:

- Где я?

- Вы в Череповце. Это медсанчасть «Северсталь», - неожиданно прозвучал за спиной, незнакомый голос. – С вами произошло несчастье, и вы оказались в заводской больнице.

Человек вздрогнул и повернулся. Прямо на него смотрел пожилой мужчина в белом халате. На груди у него висел прибор для прослушивания биения сердца. То, что устройство предназначался именно для этого, пациент был уверен, но как тот называется – увы, не помнил. Так же и, то, что ему откуда-то было известно, что на улице была зима, на ветках лежал белый снег и, то, что город этот для него чужой.

- Кто я? – вновь спросил больной.

- Увы. Я в таком же неведений, как и вы. Когда вы к нам поступили, у вас не было документов. Кстати, меня зовут Белов Игорь Сергеевич. Боюсь что все это зря, но все, же спрошу. Вы, хоть что-то о себе помните?

Человек отрицательно замотал головой.

-М-да. Тяжелый случай, - вздохнул доктор. – Можно пока вы не вспомните, я буду вас называть «Потеряшкой».

- Не называйте меня «Потеряшкой», – проговорил пациент. – Не надо. Зовите меня… - тут больной замолчал, понял, что не может вспомнить, в отчаянии махнул рукой, - ладно  зовите меня «Потеряшкой».

Человек  развернулся к окну и вновь посмотрел на улицу. Там пошел снег. По дороге, разделявшей госпиталь с кварталом, проехало несколько автомобилей и автобус. На другой стороне высились несколько пятиэтажек и четырехэтажное здание, по всей видимости, или школа, или кинотеатр.

- Какой сейчас год? – неожиданно спросил Потеряшка. Причем этот вопрос все время вертелся, вместе с теми двумя. И сейчас словно вырвался из глубин сознания.

- Что? - переспросил доктор.

- Какой сейчас год?

- Двенадцатое января две тысячи шестого года, среда, - ответил Игорь Сергеевич, - а сейчас, пожалуйста, ложитесь и поспите.

Человек отошел от окна и лег в постель. Вошедшая в комнату медсестра попыталась было вернуть снятые приборы на место, но Белов, попросил ее это не делать.

- Видите ему уже лучше. Так пусть поспит. Не надо, чтобы все это ему сейчас мешало.

Слова прозвучали как команда. Пациент тут же закрыл глаза и уснул. В его голове все еще летали вопросы: "Кто я? Где я?" да мысль, зачем ему понадобилось знать число и год. Почему-то, а Потеряшка не знал, ему казалось, что он не из этого города, и уж тем более не из этого времени. Хотя природа, которую пациент видел из окна, была ему знакома.

- Странный больной, - проговорил Игорь Сергеевич, выходя вслед за медсестрой из палаты. – Не будем его тревожить до утра, - добавил он, закрывая дверь.

Утром раньше условленного времени Данилюк прибыл в больницу. Оставив автомобиль на улице Металлургов, он пешочком прогулялся для реанимационного отделения.  Там через регистратуру вызвал доктора в приемное отделение.

Тот появился уже в гражданском костюме. Вышел из лифта и глазами стал искать следователя. Удивительно, но следователь оказался в форме. Когда подошел доктор, Данилюк достал и продемонстрировал  документы.

- Больно уж вы подозрительный доктор, - проговорил милиционер.

- Работа такая. Откуда мне знать, кто звонит. А вдруг преступник. Проверял, удалось ли ему завершить свою работу.

- Правильно, правильно. Эх, если бы все граждане были такими бдительными. Так как насчет того, чтобы поговорить с больным?

- Организовать то не сложно. Ему стало лучше, даже может самостоятельно перемещаться. А так состояние стабильное. Травм серьезных нет. Вот только есть маленькая проблема.

- Какая?

- У него амнезия. Он, к сожалению, ничего не помнит. Придя в сознание, он задал два вопроса…

- Каких?

- Кто я? Где я?

- Понятно. Типичные вопросы. А еще, что-нибудь вы можете рассказать о нем?

- Ну, что рассказать. Все что знаю, вряд ли связано с последним происшествием. Мне удалось разглядеть, во время осмотра несколько ран.  Причем раны были нанесены холодным оружием.

- Ножом?

- Да нет. Не характерные они для ножа.

- Понятно. Но все же, я хотел бы на него взглянуть. – Попросил  следователь.

- Да, конечно.  Сейчас нам выдадут бахилы и халат, и я смогу вам в этом помочь.

Они поднялись к палате, и  доктор открыл дверь. Пациент по-прежнему спал.

- Разбудить? – поинтересовался доктор.

- Пожалуй, нет.

- Почему?

- Если у него амнезия, то он все равно вряд ли что помнит. Как говорила моя бабушка: Сон это лучшее лекарство. Если он проснется, то пусть мне лучше позвонят на сотовый телефон.

Милиционер продиктовал свой номер.

- Вот вы сказали, - продолжил он,  протягивая бумажку, - что вы опасались, что звонивший вам вчера не из милиции,  а что были такие случаи?

- Нет. Кроме вас и тележурналистов из телепрограммы городских новостей больше им никто не интересовался.

- А эти, откуда узнали?

- Вы меня спрашиваете? – удивился доктор, - это вас надо спросить, откуда такая информация просачивается в прессу.

- Знаете, доктор, - проговорил следователь, закрывая дверь. -  В последнее время, вместо того, чтобы создать пресс-службу УВД, руководство все чаще стало прибегать к помощи  телевизионщиков.  А там сами знаете без давления сверху не обойтись.

Сыщик неожиданно понял, что журналисты интересовались «Потеряшкой» неспроста. Телевизионщики искали даже в незначительном деле сенсацию. Какими способами тем удалось уговорить высокое начальство привлекать их к освещению происшествий, лично для Данилюка оставалось тайной. А может, подумал милиционер, само руководство, чтобы не тратить средства на создание пресс-службы, попросило тех оказывать им небольшую услугу. Информация, прошедшая по телевизору частенько помогала в расследовании преступлений. Отчего и журналисты, и милиция ставило себе это «ноу-хау» в заслуги.

Они подошли к лифту, и доктор нажал клавишу.

- Так во сколько, они должны подъехать? – неожиданно спросил Данилюк.

- Кто? – удивился врач.

- Журналисты. Ведь они просили вас помочь им в создании репортажа?

- Просили. Не посмели отказать. В двенадцать.

- И правильно сделали. Может быть, информация в новостях поможет в установлении личности пострадавшего. – следователь взглянул на часы: - Ждать долго. Придется возвращаться. – Вздохнул он с грустью. Увидев удивление на лице врача, пояснил: – Нужно в отделение возвращаться.

Вечером в новостях показали «Потеряшку». Тот сидел на кровати и молчал. С журналистами разговаривали двое: дежурный врач Сидоров Сергей Петрович и следователь Данилюк Григорий Григорьевич.

Утром майор милиции Варенцов вызвал к себе в кабинет все опергруппу. Происшествие, случившееся в районе железнодорожного вокзала накануне, могло по стечению обстоятельств попасть в категорию нераскрывающихся дел. Проще говоря, стать обыкновенным «висяком», а таких и так, несмотря на все усилия, уже накопилось достаточно. Тем более что информация, поступившая от врача, не была оптимистичной. Выяснилось, что у потерпевшего амнезия.  Пострадавший не помнил, ни кто он, ни откуда, ни как его зовут. Кроме того «Потеряшка» интересовался временем. Складывалось ощущение, что он забыл какой сейчас год. Да к тому же звонок из администрации мэра. Градоначальник взял это дело под собственный контроль. И все эти обстоятельства вынудили Варенцова прибегнуть к уже проверенным средствам. А именно:  включить в ход расследования тележурналистов, из городской телекомпании «Провинция». У тех существовал филиал телепрограммы Первого канала – «Жди меня», а та уже не раз помогала  устанавливать личности вот таких вот «Потеряшек».

За длинным  столом, во главе которого сидел майор, собрались следователь Данилюк, младший следователь Игнатов, стажер Андрей Семенов и журналистка Светлана Баринова.

- На какой стадии сейчас расследование? – поинтересовался Варенцов, переворачивая документы в папке.

- На данный момент мы обследуем привокзальный район. Нашли нескольких свидетелей. Взяли у них показания. Есть информация, что потерпевшего видели в компании двух молодых парней. Лет двадцати. Сейчас пытаемся установить, откуда именно они пришли в микрорайон. Так же нашего пострадавшего видели в привокзальном буфете. Там он тоже был в обществе этих же молодых людей. Буфетчица, работавшая в тот момент, утверждает, что слышала, как они говорили об ипподроме.

- Ясно. Надеюсь, вы собираетесь отправить туда человека? Я имею в виду на ипподром.

- Сразу же после совещания я сам лично выезжаю туда. – Ответил Игнатов, - Теперь на счет личностей подозреваемых. На данный момент установить ничего не возможно. Сам же потерпевший очень интересный субъект. Выяснилось, что пострадавший получал в прошлом ранения холодным оружием. Есть вероятность что колющим, ну там шпага, рапира. Есть следы от нанесенных побоев, которые были нанесены задолго до нападения. И что самое интересное, как утверждает лечащий врач, все травмы быстро заживают.

- А может он вообще из параллельного мира, - проговорил неожиданно стажер, парнишка, недавно вернувшийся из армии, и увлекавшийся Уфологией. – Я в газете читал, что там есть зона перехода в соседний мир….

- Меньше «Секретных материалов» смотри стажер, - сделал замечание ему Варенцов, - я, конечно, понимаю, что тебе нравится все необычное, но надо быть ближе к реальности. Ты еще заяви, что он инопланетянин. Знаешь, что поезжай-ка с Игнатовым на ипподром, поинтересуйтесь, может, кто и видел эту троицу.  А ты Данилюк бери Светлану, и езжайте в больницу. А сейчас совещание закончились.

 Опергруппа покинула кабинет.

- Боюсь, что дело «Глухарь»! – проговорил Данилюк уже в коридоре у дверей кабинета. – Ваша программа единственная наша надежда сейчас. По крайней мере, я так думаю, - сказал он и открыл кабинет. – На данный момент главное вернуть пострадавшего родным. Ведь должны же они у него быть! Верно, я говорю Светлана Николаевна?

- Конечно,  - согласилась девушка.

Пропустив журналистку в кабинет, Григорий Григорьевич улыбнулся и проговорил:

- Я вот что думаю. К пострадавшему мы еще успеем. Ну, не убежит же он из медсанчасти. Вряд ли он инопланетянин, или житель параллельного мира. Не потому, что в отличие от стажера я в это не верю, просто, если он не помнит, кто он и где. То откуда ему знать куда бежать.

Тут он подмигнул Светлане и добавил:

- Может, на дорожку выпьем кофейку?

- Я не возражаю.

- А я обожаю после оперативки выпить крепкого кофе.

Тут Данилюк не лукавил. После встреч с шефом он предпочитал чашечку другую «пропустить» кофе, то самое три в одном, что продается в любой палатке. Григорий Григорьевич подошел к тумбочке. Включил электрочайник в сеть. Достал из ящичка две чашечки. Затем вытащил оттуда коробку с пакетиками кофе, вазочку с печеньем. Высыпал содержимое пакетиков в чашки и поставил перед девушкой на стол.

  - Мы сначала съездим в больницу, - сказал Григорий, - вы снимете репортаж. Если ничего из этого не выйдет, свяжетесь с передачей "Жди меня". Тогда можно объявить всероссийский розыск.

  - Это больно заумно Григорий Григорьевич, - проговорила Света, - мы сделаем проще. Одновременно подадим заявку в передачу. А если родственники "Потеряшки" найдутся, подадим отказ. Пока там заявку возьмут на рассмотрение, может пройти неделя. Сами подумайте неделя на отзывы горожан, неделя на рассмотрение заявки, и несколько дней до выхода в эфир. Так мы с вами можем потерять очень много времени. Мы едем в больницу, снимаем репортаж и к вечеру я созваниваюсь с Москвой.

  Чайник закипел и автоматически выключился. Следователь налил кипяток в чашки.

  - Вот фотография "Потеряшки", - проговорил он, протягивая фото молодого человека лет тридцати-тридцати пяти, постриженного под "ежика".

  - А почему "Потеряшка"?

Темно-синяя «Нива», с надписью «Провинция», въехала через центральные ворота на территорию госпиталя, и остановилось у нового здания. Дверца открылась, и из автомобиля выбрались: в милицейской форме, он ее для солидности одел, Данилюк, Светлана и оператор с камерой. Для невыдающейся личности в этой компании он носил звучное имя – Виктор. Что по латыни значило не иначе как победитель. Втроем они вошли в здание и оказались в просторном вестибюле.

Вот уже который раз человек подходил к окну и долго смотрел на улицу. Пытался припомнить - кто он. И как, и почему оказался в этом городе. Но в памяти только всплывала старенькая зеленая машина, марку которой он, ни как, хоть убей, не мог вспомнить.

- Кто я?  - проговорил Потеряшка вслух, когда дверь открылась. На пороге стояли: доктор Белов, молодая женщина, парень с камерой и военный (по крайней мере, человек так подумал). То, оператор с видеокамерой он понял как-то сразу.

- С вами хотят побеседовать, - проговорил Игорь Сергеевич.

Парень сел на кровать. Вновь посмотрел на вошедших. Военного он уже видел вчера. Пришел тот с такой же компанией: журналистки и оператора, вот только у того, в отличие от этого, на камере наклеена крупная цифра – «12», обозначающая не иначе номер телевизионного канала. Вчера его в основном снимали. Вопросов не задавали, если кого и спрашивали, то в основном доктора и военного. Потом, когда пресса ушла, его начал расспрашивать офицер. Врач, а это был в тот раз не Игорь Сергеевич, стоял рядом и следил за его реакцией. Казалось, тот опасался, что может произойти осложнение и Потеряшка вдруг замолчит и «уйдет в себя». К счастью этого не случилось. К тому же вопрос, что задали ему, был один:  сможет ли он описать, как выглядели напавшие? Конечно же – нет!

Вот сейчас, решил Потеряшка, вновь хотят об этом побеседовать.

- Ну, если желаете побеседовать, то, пожалуйста. Правда, я в этом не вижу никакого смысла. Вы же знаете, Игорь Сергеевич, что я ничего не помню, – стал объяснять он. Поправил одеяло, которое начало медленно сползать на пол.

- Но, что-то вы должны помнить? – сказала девушка, опускаясь на стул.

- Что-то? – спросил пациент, задумался, посмотрел в окно. – Что-то я помню, - вздыхая, произнес он, - но эти знания бесполезны.

- Отчего же? – уточнил военный: - Например, что вы помните?

Оператор включил камеру. На ней загорелся красный огонек, и Потеряшка догадался, что его снимают.

- Например. – Он вновь задумался, - например я знаю, что вы девушка, а они мужчины. Вот мужчина в форме – военный…

- Милиционер, следователь Данилюк, - уточнил Григории Григорьевич, вспоминая, представлялся ли он потерпевшему вчера.

- А вот это я не помню. Я не могу отличить военного от милиционера. Я знаю, что на улице зима. Я понял, как-то инстинктивно, что Игорь Сергеевич врач, когда очнулся. И на данный момент это все. Но я все это скорее знаю, чем помню.

- Может у вас что-то есть в памяти? – спросил Данилюк.

- В памяти? – переспросил Потеряшка, и увидал как в подтверждения вопроса, девушка кивнула, - в памяти, - повторил он, - да в памяти есть. Иногда мне кажется, что у меня была машина, – человек закрыл глаза, словно пытался ее представить, - и сказал, - Зеленая машина. А еще у меня есть ощущения, что мне нравилось ездить на конях. Я помню, что есть такие животные, но как они выглядят, не помню. И это все. Да пожалуй, это все.

- Хорошо, - сказал следователь, - сегодня больше не будем вас мучить. Но, если вы что-то вспомните, что-то из своего прошлого, или тот момент, когда на вас напали, скажите об это Игорю Сергеевичу.

  - Мы все, - проговорила девушка, лампочка на кинокамере погасла, - вы не против того, если мы еще к вам придем, - сказала она и погладила по руке.

  - Приходите. Я буду рад.

  Когда они были в дверях, он неожиданно проговорил:

  - Я не уверен, но когда вы ко мне прикоснулись, мне показалось, что я женат, ну или, по крайней мере, был.

- Увы, но должен признаться, - проговорил Игорь Сергеевич, когда они втроем сидели у него в кабинете, оператор ушел в машину, - боюсь. Опасаюсь, что случай очень тяжелый. – Вздохнул и продолжил, - лично в моей практике это первый такой случай, когда человек забыл все.

- Ну, во-первых, не все. – Заметил Данилюк, - а во-вторых, во всем мире это обычное явление. Знаете, сколько по России вот таких же потерявших память гуляет.  Сотни, да какие там сотни - тысячи. А ведь у каждого из них было прошлое. И если этот получил "склероз" по известным нам причинам, то те другие загадка не только нам милиционерам, но и ученым. Мне вдруг подумалось, а может стажер прав?

- В чем прав? – уточнил доктор.

- В том, что провал в пространстве существует в районе улицы Комсомольской.

- Да будет вам, - фыркнул доктор, - да какой он пришелец. Обычный человек, правда, с отклонениями. Но у кого их теперь не бывает.

Затем он достал из ящика медицинскую карту Потеряшки. Полистал ее и протянул милиционеру.

- Вот только если он из прошлого, к нам в будущее попал. Кони, холодное оружие. Вы в курсе, что он был ранен холодным оружием. Причем самое загадочное в этом то, что рана была обработана лекарствами, которые уже не применяются и не используются лет вот уже пятьдесят. К тому же на его теле в некоторых местах найдены следы побоев, уже заживших на момент нападения

- Да я в курсе, - проговорил Данилюк, - вы уже говорили насчет ран. Вот только почему-то до этого момента промолчали о лекарствах. А может, у какой-нибудь бабушки оно в «заначке» было. Вы это не исключаете.  Так что прошлое, космос или даже параллельный мир, это фантастика. Ими вон пусть дети увлекаются, ну, и стажеры. А мы с вами люди серьезные и ко всему должны относиться прагматично. Вы вроде говорили, что его пытали?

- Говорил. И считаю, что вполне возможно. И еще мой вам совет, - неожиданно проговорил врач, - а что если свозить его в те места, где его видели, может что-нибудь, да и вспомнит.

  - Если "ВиД" даст на участие его в передаче "Жди меня", то мы так и сделаем, а пока подождем ответа из Москвы, - сказала Светлана.

  - В любом случае его надо повозить по городу, может, что и вспомнит, - согласился Данилюк, - вот что мне не дает покоя так это зеленый автомобиль. Эх, помнил бы он марку.

- Хоть что-то бы помнил, уже хорошо было. А так одни загадки.

  14 января 2006 года. 13 часов дня. Череповец. Ипподром.

  

  - Глухарь, - проворчал Семенов, - ну, как есть глухарь. Где мы тут отыщем тех, кто его видел?

  - В буфете, - улыбнулся Игнатов. - Понимаешь, это единственное сейчас место, не считая, стоил, куда можно зайти. Как-никак зима, и любая тварь, будь то человек, собака или кошка, сейчас в тепло стремиться.

  Они вылезли из УАЗика, и по протоптанной дорожке направились к гостиничному комплексу ипподрома. Небольшое двухэтажное здание, что стояло в нескольких метрах от дороги. И скорее всего, было построено одновременно с ипподромом.

  - Сюда лучше в выходные приезжать, - вздохнул стажер, - когда здесь гонки.

  - Ну, вот будет выходной и приезжай.

  - Как же, приедешь, - проворчал Андрей, - у вас вечно какой-нибудь вызов. Вечно кого-нибудь или изобьют, или обворуют.

- А ты ведь знал, куда шел работать, - возмутился следователь, - или ты хочешь, что бы и воры с убийцами на гонки ходили. Мы бы тут и брали их тепленькими, - с этими словами он открыл дверь, и они вошли внутрь.

Слева было кафе, справа размещалась помещение регистрации. Зашли в бар, прямиком направились к стойке и обратились к бармену, парню лет двадцати стриженному под "ежика". Тот протирал бокалы и, увидев посетителей, прекратил это дело.

   - Следователь Игнатов, первый отдел, - представился Игнатов, протягивая корочки.

  - Чем могу помочь? - спросил тот. - Доблестным защитникам правопорядка.

  - Я бы хотел узнать, не видели ли вы вот этого человека? - проговорил, и протянул фото, которое ему дал майор Варенцов. - Одиннадцатое января.

  - Увы, сразу же могу сказать, не видел.

  - Почему так категорично, вы ведь даже не взглянули на фото?

  - Просто не моя была смена.

  - А чья?

  - Ирины Николаевны.

  - И где ее можно найти. Нам нужно задать ей несколько вопросов по поводу этого человека.

  - Да она вроде здесь должна быть в гостинице.

  Он подошел к телефону, стоявшему на стойке, и набрал номер.

  - Ирина Николаевна, это Вадим! Да, у меня все тип-топ, просто с вами хотят поговорить. Товарищи из милиции. Окей.

  Он повесил трубку.

  - Она сейчас подойдет. Может, желаете, что-нибудь выпить? - Спросил Вадим, и, помедлив, добавил, - за счет заведения.

  - Чай, - хором ответили милиционеры.

  Они выбрали столик у самого окна. За стеклом было видно Кирилловское шоссе, и проносившиеся мимо автомобили.

- В город спешат, - констатировал стажер.

- Дедукция? – поинтересовался, ухмыляющийся Игнатов.

- Не, интуиция.

 Тем временем Вадим принес чай и вазочку с печением. Вскоре появилась полненькая женщина лет пятидесяти. На ней был темно-красный костюм, с длиной юбкой, и белая сорочка, манжеты рукавов которой, как и воротник, выступали из-под пиджака.

  - Здравствуйте, - поздоровалась дама и присела напротив них, - чем могу помочь? - спросила она.

  - Вы видели этого человека, - спросил он, пододвигая фотоснимок к ней ближе.

  Ирина Николаевна взяла ее в руки и долго вертела.

  - Да, я его помню. Он появился в кафе во второй половине дня. Пришел один. Весь в снегу и заказал салат оливье, суп рассольник,  пюре с котлетой и чашечку кофе. Сидел долго один, потом подсели к нему двое. Долго о чем-то разговаривали. Паренек им показал одну вещичку, мне даже показалось, что он хотел узнать, где ее можно купить. Потом они ушли.

- Вы не подскажете, где он сидел?

- Так за этим столиком и сидел.

- Вы не помните, как выглядели те двое?

- Увы, нет. Парни, как парни.

- Может, пострадавший называл свое имя?

- Нет, имени он не называл. А что с ним случилось?

- Есть вероятность, что эти двое избили и ограбили его, - проговорил Игнатов, убирая фото в портмоне. - К сожалению, у паренька полная амнезия.

  - Жаль парнишку, - вздохнула женщина, - он так похож на моего покойного племянника.

  14  января 2006 года. 19 часов вечера. Череповец. Первый отдел УВД.

  

  - Далеко мы не продвинулись, - вздохнул Варенцов, - все, что у нас с вами есть. Можно сказать ни чего. И где мы, по-вашему, будем искать эту зеленую машину? В нашем городе их сотни, а по России и того больше. Да и я как-то не уверен, точно ли он помнит окраску. А вдруг ошибается. Белов не говорил, может он красный свет не различает?

- Да, вроде зрение у него нормальное. Цвета вроде все различает.

- Ну, хоть этим вы меня утешили, - сказал майор, затем посмотрел на собравшихся оперативников и подошел к стоявшему в его кабинете телевизору.

  - Сейчас должна начаться передача, - проговорил он.

20 января 2006 года. 11 часов утра. Череповец. Больница.

  

И в этот раз девушка появилась в палате Потеряшки не одна.  На этот раз с ней были два незнакомых ему человека. Один из них, в кожаной куртке с камерой в руке, был оператором телеканала, но не один из тех, что приходили в прошлые разы, а вот второй... Пациенту задумался, ему показалось, что тот (второй) смутно кого-то напоминал, но вот кого? Черный бархатный костюм, белая рубашка. Уж как больной не пытался, но вспомнить не смог.

- Это тележурналисты из телекомпании "ВиД", - представила их Светлана, и только теперь паренек разглядел на видеокамере эмблему телекомпании.

Потеряшка шлепнулся на кровать и вновь посмотрел в окно. За прошедшие дни, когда гостей не было, он так ничего и не вспомнил. Доктор Белов каждый день сообщал ему, что звонила Светлана и интересовалась его самочувствием. Врач ходил завороженный, наблюдая с какой скоростью, его пациент шел на поправку. И если бы не проблемы с проживанием, то Потеряшку давно бы выписали. Данилюк пообещал, что до того момента, пока не найдутся родственники, милиция попытается найти ему временное жилье. Тем более, что в больнице больше месяца держать не имели права.

  - Кто я? - в надежде, что Московский журналист сможет ему ответить, спросил Потеряшка. Но тот только развел руками и сказал:

  - Вот для того, что бы узнать кто вы, мы и приехали из столицы, – потом покосился на оператора и спросил, -  Кирилл ты снимаешь?  Тот кивнул. - А сейчас давайте одевайтесь, мы с вами прокатимся по городу, - обратился он к герою репортажа.

  

  20 января 2006 года. 12 часов дня. Череповец. Район пятиэтажек.

  

  Белый микроавтобус, с надписью "Провинция", медленно въехал во двор, где сердобольный прохожий в ночь с одиннадцатого на двенадцатое января, прогуливавшийся с собачкой, нашел раненого "Потеряшку". Дверцы открылись и из машины вылезли Светлана, журналист из Москвы, его напарник оператор и сам виновник видеосъемок.

  Только сейчас Светлана разглядела пациента в не больничной одежде. На пареньке была недорогая дубленка (скорее всего ему ее отдал врач), темные джинсы и шапка-ушанка, уши которой были опущены. На ногах сапоги, вышедшие уже давно из моды.

  - Холод собачий, - проворчал москвич, переминаясь с ноги на ногу. – Не подходящее время, - пожаловался он, - но мы ведь не выбираем, - затем посмотрел на своего приятеля и проговорил, - Кирилл ты уже выбрал ракурс?

  - Да, Антон, но ты сначала дай бойцу походить. Может он что-то и вспомнить.

Увы, Потеряшка ничего так и не вспомнил. Он не спеша, обошел двор, заглядывал в подъезды, на дверях которых не было домофонов. Останавливался, закрывал глаза, пытаясь представить ту ночь, но все было тщетно.

 Его хождение лишь привлекло любопытные взгляды. Несколько женщин прильнули к окнам.

  - Завтра, а может уже сегодня, будут шушукаться, - проговорил москвич, запрыгал и замерзшим голосом сказал, - Кирилл теперь снимай меня.

  Минут пять выбирал место для удачного ракурса, потом махнул рукой и встал спиной во двор. Заговорил, глядя в камеру:

  - Именно в этом дворе и был найден, так сказать "герой" нашей передачи. Именно здесь в ночь на двенадцатое января он и потерял память. Двое неизвестных заманили его и избили, забрав у него всю наличность. Конец записи. По машинам.

  Вся компания погрузилась в микроавтобус. Мотор, которого продолжал все это время работать.

  - Теперь на ипподром, - проговорил телеведущий, шофер кивнул, и они выехали на Кирилловское шоссе. – Ну, и собачья работа, - продолжил он, разливая теплый чай из термоса по стаканчикам. – Теперь согреемся.

   

  20 января 2006 года. 12:40 дня. Череповец. Ипподром.

  

  Рыжий пес признал его. Он помнил этого человека по его специфическому запаху. От него пахло летом. Пахло летом, когда на дворе была зима. Он встал на задние лапы и стал прыгать на "Потеряшку".

  - Даже пес признал его, - проговорила Ирина Николаевна, укутываясь в шубу.

  - Света ты говорила он, что-то насчет коней говорил, - неожиданно спросил журналист, разглядывая, как их герой бродит по ипподромной дорожке.

  - Да, он упоминал, в первую нашу встречу.

  - Ирина Николаевна, а нельзя ли нам организовать для меня коня, с хорошим нравом, ну, чтобы он его не скинул. А то не дай бог, амнезию усилим.

- Наоборот,  память может и вернуться, -  пошутил Антон.

- Вряд ли. Случай не тот, - парировал Кирилл, продолжая снимать.

  Женщина улыбнулась и ушла в сторону конюшен.

  - Все-таки мне кажется его нужно вести в Москву. Это же сюжет нашей передачи, - проговорил  телевизионщик, - если показать его по телевизору есть шанс, что родственники и знакомые отзовутся. Метод проверенный. Скольких вот таких вот уже родным возвращали. А когда человек среди знакомых, память быстро возвращается. То одного вспомнит, то другого.

  Ирина Николаевна появилась не одна. С молоденькой наездницей они вели под уздцы черного жеребца.

  - Вот, - проговорила девчушкой, - это Ворон, - затем погладила коня, - ну, где ваш "Потеряшка"?

- Да тут он, - проговорил Антон. Взглянул на коня и поинтересовался:- А точно не скинет?

- Ворон у нас добрый. Мы на нем в основном детишек на площади Металлургов катаем. Не скинет.

Снег хрустел под ногами. Потеряшка шел по протоптанной тропинке, за ним медленно, снимая каждый его шаг, следовал оператор. Впереди него, стараясь не путаться под ногами, прямо по сугробам бежал, тявкая, пес. 

Неожиданно зазвонил телефон. Потеряшка остановился и огляделся. Телефон на улице, хотя почему это его так удивляет. Он развернулся и посмотрел на Кирилла. Тот выключил камеру, поставил ее на снег и достал из-за пазухи пуховика мобильник. О чем-то поговорил минуты две, потом махнул рукой и сказал:

  - Пойдем Потеряшка, Антон приготовил для тебя сюрприз.

  - Не называй меня Потеряшкой, - проговорил тот сердито, - не надо.

  - Как тебя называть?

  - Я, я не знаю....

Они подошли к гостинице. Потеряшка огляделся и увидел, как у ворот, в окружении людей, переминаясь, стоял вороной жеребец. То, что его привели для него, это он сразу понял. Молодой человек долго перебирал в памяти, приходилось ли, видеть ему этого коня раньше. Но ничего в голову не пришло. Он вздохнул и посмотрел на Антона.

     - Не хочешь прокатиться, - спросил тот.

Женщина, сказавшая, что он похож на ее племянника, улыбнулась.

Потеряшка подошел к коню. Легко и непринужденно, словно всю жизнь провел в седле, вскочил на него. Он даже удивился, как ловко это у него получилось. Ему даже на минуту показалось, что они с приятелем гарцуют позади кареты. В голове всплыло лицо женщины. Свободолюбивой и гордой. То, что это императрица, у Потеряшки, не было сомнения.

  - Сейчас в стране монархия? - неожиданно спросил он, обращаясь к стоящим людям у гостиницы.

  - Монархия? – Переспросил Антон. – Нет. Ее уже лет девяносто как у нас нет. Сейчас демократия. Власть трудового народа. – Невольно усмехнулся, вспомнив, что и это уже осталось в далеком прошлом. Махнул рукой, - Короче у нас сейчас демократия.

  - Значит, это был сон. Мне вдруг представилось, что я гарцую позади императорской кареты. Мы едем к столице, охраняя ее величество.

Потеряшка продолжил кататься на рысаке. Держался он в седле уверенно, словно  полжизни провел в нем. Причем делал это так грациозно, что у многих присутствующих, просто перехватило дыхание. Между тем все происходящее, не обращая внимания на слова всадника, снимал Кирилл. Изредка он бросал взор на Антона, но тот лишь махал рукой: дескать, продолжай делать свою работу. Журналист усиленно комментировал все происходящее. Неожиданно он подошел к всаднику. Взял коня и обратившись к Потеряшке попросил того проехаться вдоль дороги. Туда и обратно. Человек выполнил его просьбу. После чего, Антон заявил, что съемка закончена.

 Потеряшка остановил коня, спрыгнул на землю и, подойдя к Ирине Николаевне, спросил, словно она знала ответ:

  - Может вы, мне скажете, как меня зовут?

20 января 2006 года. 19 часов вечера. Череповец. Первое отделение УВД.

  

  - А может он действительно из параллельного мира, - проговорил стажер, после того, как опергруппа осмотрела копию записи, любезно предоставленную журналистами. – Вон и о какой-то императрице говорит. На коне отменно ездит. Кто-нибудь из нас когда-нибудь вот так вот непринужденно ездил на лошади?

- Фэнтези начитался стажер? – спросил майор, не глядя на следственную группу. – Я, конечно, понимаю, что все можно свалить на параллельный мир. Даже если он и оттуда, какое нам дело. Нападение было в нашем районе и нам придется искать нападавших. Это нам с тобой руководством было поставлено задание - найти преступников, а не полицейским из параллельного мира. Вот мы и будем искать. – Он тяжело вздохнул, - И так у нас «глухари» стали накапливаться.… Ни отделение, а какой-то зоопарк. Чует мое сердце, если мы его не раскроем, нас всех в орнитологи переведут. Чуете, к чему я клоню? Вам, я посмотрю, так и хочется списать это дело на параллельный мир. Отдать его в архив. Что, Семенов, разве я не прав?.

- Вы правы, товарищ майор. - Проговорил Семенов, закрыв блокнот, положив гелиевую ручку на стол, - но с другой стороны императрица….

    - Меньше фантастики читать надо, - перебил его полковник, - ты пример со стажера не бери. Вы бы лучше лишний раз учебник по криминалистике проштудировали. А то я посмотрю, расслабились. Мне все равно, откуда он. Но я опасаюсь, что дело очередной "глухарь", а на нас и так "даниловский маньяк"(1) весит. Может, скажешь и он оттуда?  Скажите мне, что из прошлого маньяка закинуло. Потрошитель. Его там вся Лондонская полиция с ног сбилась, а он здесь, дела делает. Увольте. Завязывайте со своими фантазиями, а лучше поплотней, займитесь расследованием.

- Куда уж плотнее, проворчал Данилюк, но Варенцов так на того глянул, что ему пришлось замолчать. Отпустив голову, он уставился в блокнот.

- Разговорчики.

  

  27 февраля 2006 года. 13 часов дня. Череповец. Первое отделение УВД.

  

Прошло больше месяца с момента съемок передачи для центрального телевидения. И три недели с показа в программе «Жди меня». И, наконец, случилось, то на что рассчитывал майор Варенцов. Нет, найти преступников так, и не удалось, зато у Потеряшки объявились родственники. Они вышли на журналистов, а уж те доставили их в отделение УВД. Причину, как и почему Федор, а именно так звали Потеряшку на самом деле, очутился в Череповце, они не знали. Сказали, что ушел, десятого января из дома, собирался уехать на дачу, но через два дня так и не появился. Местное отделение милиции предприняло попытки разыскать, но, увы, безрезультатные. Всю вину исчезновения, как сказала жена Федора, они свалили на нее. Якобы довела мужа, вот он и слинял. Даже предположили, что тот завел любовницу.

- Императрицу? – поинтересовался Варенцов.

Но девушка лишь улыбнулась.

- Да что вы, какая любовница, какая императрица, – сказала она, - Федор ведь меня любит. Знали бы вы, как мы с ним познакомились.

У майора не было интереса слушать эту обыденную историю их встречи. Ну, как в нынешнее время знакомились. На дискотеке, в кино или на пляже. В остальных случаях, ни какой романтики. Лишь только в этих трех места, можно выставить себя героем.

Варенцов проводил их до выхода, и когда дверь за посетителями закрылась, проговорил:

- Ну, хоть родственников нашли,  вот она сила телевидения.

Затем вернулся в кабинет и взглянул в окно. Зимнее, но уже весеннее солнце отогревало замерзший после целого месяца мороза город. Где-то вверху в голубом небе летел ворон. Люди спешили по делам и не знали, что нашлись родственники "Потеряшки". Посмотрел на строящееся напротив здание Сбербанка. Потом перевел взгляд на автомобиль, на котором приехали родственники Федора. Это была  зеленая «Газель»

То, что автомобиль был этой модели, Варенцов узнал в тот, день, когда потерпевший вернулся из Москвы, где снимали с ним продолжение передачи. Светлана еще в дороге связалась с майором по телефону, и сказала, что, "Потеряшка"  узнал,  в проезжающих машинах марку зеленого автомобиля. Ведь с момента их первого появления в его палате, он все пытался вспомнить.

  - Он вернется домой, - проговорил Варенцов вслух, - а на нас так и будет висеть нераскрытое дело. - Неожиданно он улыбнулся, - слава богу, хоть он не из параллельного мира. Да, стоило стажеру сказать такое, и я бы не удивился, что Данилюк чуть было, не поверил его бреду.

  Майор вернулся к столу. Достал папку и положил ее перед собой. Сейчас он не знал, что делать с делом. Версия насчет старинных монет, хоть и имела шанс, на раскрытия преступления, но не была такой уж достойной, как хотелось. Да и кто знает, что за монеты были у потерпевшего. Может сдать в архив. Пусть ругаются. Кто знает, когда к "Потеряшка" вернется память. Неожиданно для самого себя майор разозлился. Он ведь знал, как звали потерпевшего, а все еще по-прежнему называл его "Потеряшкой".

  27 февраля 2006 года. 14 часов дня. Череповец. Общежитие УВД.

  

  - Кто я? - вновь задал он себе этот вопрос. Разглядывая в окно снегирей, облепивших соседнюю березку.

  Вот уже двадцать дней он жил в милицейском общежитии. Из больницы его перевели сюда, ведь держать его там стало не целесообразно. У него теперь появились новые друзья. Особенно стажер Семенов, приехавший в Череповец из Устюжны. Андрей, представленный к нему следователем Данилюком, все пытался выпытать у него, а не пришелец ли тот из параллельного мира. А, что он мог ему ответить, если даже сам не знал, откуда он.

  Что Потеряшка знал точно, что если и пришелец, то в его мире явно существовал зеленый автомобиль, и что тот мир ненамного отличался от этого.

  Частенько, когда у нее не выпадала смена, к нему приезжала Ирина Николаевна. Она рассказывала о лошадях, пытаясь подтолкнуть его память, даже возила пару раз на ипподром, один раз покататься на лошадях, а в другой раз посмотреть на автомобильные гонки, устраиваемые местными энтузиастами.

  Захаживала сюда и Светлана. Принося ему корреспонденции из разных городов страны и фотографии тех, кто эти письма писал, но, увы, ни один из них не оказался его родственником. Отчего он сам стал верить, что явился в этот город из параллельного мира.

  - Федор, - неожиданно раздалось за его спиной, - Федор.

В голове что-то щелкнуло. Словно сломался старый замок, блокировавший его прошлое. Образовалась маленькая щелочка, через которую начал просачиваться информация. И первое что он вспомнил – это свое имя. Его звали когда-то Федор. А значит, человек, что произнес имя сейчас, его знал. Он повернулся и обомлел. Перед ним стояла девушка из его сновидений. То, что она ему снилась, Федор никому за время, проведенное здесь, и словом не обмолвился. Словно пелена спала с его сознания, и в голове отчетливо возникло ее имя.

  - Настя, - проговорил он, и заплакал, - Настя.

  - Ну, слез еще не хватало, - проговорил появившийся в проеме молодой человек, его ровесник, - все кончилось, все кончилось....

  - Шурик ты......

  - Глухарь, - проворчал Семенов, - ну, как есть глухарь. Где мы тут отыщем тех, кто его видел?

  - В буфете, - улыбнулся Игнатов. - Понимаешь, это единственное сейчас место, не считая, стоил, куда можно зайти. Как-никак зима, и любая тварь, будь то человек, собака или кошка, сейчас в тепло стремиться.

  Они вылезли из УАЗика, и по протоптанной дорожке направились к гостиничному комплексу ипподрома. Небольшое двухэтажное здание, что стояло в нескольких метрах от дороги. И скорее всего, было построено одновременно с ипподромом.

  - Сюда лучше в выходные приезжать, - вздохнул стажер, - когда здесь гонки.

  - Ну, вот будет выходной и приезжай.

  - Как же, приедешь, - проворчал Андрей, - у вас вечно какой-нибудь вызов. Вечно кого-нибудь или изобьют, или обворуют.

- А ты ведь знал, куда шел работать, - возмутился следователь, - или ты хочешь, что бы и воры с убийцами на гонки ходили. Мы бы тут и брали их тепленькими, - с этими словами он открыл дверь, и они вошли внутрь.

Слева было кафе, справа размещалась помещение регистрации. Зашли в бар, прямиком направились к стойке и обратились к бармену, парню лет двадцати стриженному под "ежика". Тот протирал бокалы и, увидев посетителей, прекратил это дело.

   - Следователь Игнатов, первый отдел, - представился Игнатов, протягивая корочки.

  - Чем могу помочь? - спросил тот. - Доблестным защитникам правопорядка.

  - Я бы хотел узнать, не видели ли вы вот этого человека? - проговорил, и протянул фото, которое ему дал майор Варенцов. - Одиннадцатое января.

  - Увы, сразу же могу сказать, не видел.

  - Почему так категорично, вы ведь даже не взглянули на фото?

  - Просто не моя была смена.

  - А чья?

  - Ирины Николаевны.

  - И где ее можно найти. Нам нужно задать ей несколько вопросов по поводу этого человека.

  - Да она вроде здесь должна быть в гостинице.

  Он подошел к телефону, стоявшему на стойке, и набрал номер.

  - Ирина Николаевна, это Вадим! Да, у меня все тип-топ, просто с вами хотят поговорить. Товарищи из милиции. Окей.

  Он повесил трубку.

  - Она сейчас подойдет. Может, желаете, что-нибудь выпить? - Спросил Вадим, и, помедлив, добавил, - за счет заведения.

  - Чай, - хором ответили милиционеры.

  Они выбрали столик у самого окна. За стеклом было видно Кирилловское шоссе, и проносившиеся мимо автомобили.

- В город спешат, - констатировал стажер.

- Дедукция? – поинтересовался, ухмыляющийся Игнатов.

- Не, интуиция.

 Тем временем Вадим принес чай и вазочку с печением. Вскоре появилась полненькая женщина лет пятидесяти. На ней был темно-красный костюм, с длиной юбкой, и белая сорочка, манжеты рукавов которой, как и воротник, выступали из-под пиджака.

  - Здравствуйте, - поздоровалась дама и присела напротив них, - чем могу помочь? - спросила она.

  - Вы видели этого человека, - спросил он, пододвигая фотоснимок к ней ближе.

  Ирина Николаевна взяла ее в руки и долго вертела.

  - Да, я его помню. Он появился в кафе во второй половине дня. Пришел один. Весь в снегу и заказал салат оливье, суп рассольник,  пюре с котлетой и чашечку кофе. Сидел долго один, потом подсели к нему двое. Долго о чем-то разговаривали. Паренек им показал одну вещичку, мне даже показалось, что он хотел узнать, где ее можно купить. Потом они ушли.

- Вы не подскажете, где он сидел?

- Так за этим столиком и сидел.

- Вы не помните, как выглядели те двое?

- Увы, нет. Парни, как парни.

- Может, пострадавший называл свое имя?

- Нет, имени он не называл. А что с ним случилось?

- Есть вероятность, что эти двое избили и ограбили его, - проговорил Игнатов, убирая фото в портмоне. - К сожалению, у паренька полная амнезия.

  - Жаль парнишку, - вздохнула женщина, - он так похож на моего покойного племянника.

  14  января 2006 года. 19 часов вечера. Череповец. Первый отдел УВД.

  

  - Далеко мы не продвинулись, - вздохнул Варенцов, - все, что у нас с вами есть. Можно сказать ни чего. И где мы, по-вашему, будем искать эту зеленую машину? В нашем городе их сотни, а по России и того больше. Да и я как-то не уверен, точно ли он помнит окраску. А вдруг ошибается. Белов не говорил, может он красный свет не различает?

- Да, вроде зрение у него нормальное. Цвета вроде все различает.

- Ну, хоть этим вы меня утешили, - сказал майор, затем посмотрел на собравшихся оперативников и подошел к стоявшему в его кабинете телевизору.

  - Сейчас должна начаться передача, - проговорил он.

20 января 2006 года. 11 часов утра. Череповец. Больница.

  

И в этот раз девушка появилась в палате Потеряшки не одна.  На этот раз с ней были два незнакомых ему человека. Один из них, в кожаной куртке с камерой в руке, был оператором телеканала, но не один из тех, что приходили в прошлые разы, а вот второй... Пациенту задумался, ему показалось, что тот (второй) смутно кого-то напоминал, но вот кого? Черный бархатный костюм, белая рубашка. Уж как больной не пытался, но вспомнить не смог.

- Это тележурналисты из телекомпании "ВиД", - представила их Светлана, и только теперь паренек разглядел на видеокамере эмблему телекомпании.

Потеряшка шлепнулся на кровать и вновь посмотрел в окно. За прошедшие дни, когда гостей не было, он так ничего и не вспомнил. Доктор Белов каждый день сообщал ему, что звонила Светлана и интересовалась его самочувствием. Врач ходил завороженный, наблюдая с какой скоростью, его пациент шел на поправку. И если бы не проблемы с проживанием, то Потеряшку давно бы выписали. Данилюк пообещал, что до того момента, пока не найдутся родственники, милиция попытается найти ему временное жилье. Тем более, что в больнице больше месяца держать не имели права.

  - Кто я? - в надежде, что Московский журналист сможет ему ответить, спросил Потеряшка. Но тот только развел руками и сказал:

  - Вот для того, что бы узнать кто вы, мы и приехали из столицы, – потом покосился на оператора и спросил, -  Кирилл ты снимаешь?  Тот кивнул. - А сейчас давайте одевайтесь, мы с вами прокатимся по городу, - обратился он к герою репортажа.