- К сожалению, боюсь, Владимир Ильич, что возвращение в Петроград, придется отложить .... - проговорил товарищ Рахья, старый приятель Ленина по подполью.
- - Что ж так батенька? - перебил его коренастый, среднего роста человек, в черном пальто и кепке, в котором любой жандарм бы опознал Ульянова-Ленина.
- Видите ли, Владимир Ильич, Гуго Эрикович серьезно болен, и сегодня поезд ведет совершенно другой машинист....
- Понимаю, не наш человек. Но в Пет"ог"аде я должен быть, ведь там меня ждет мой на"од. В фев"але мы опоздали, и я не хочу опоздать в октяб"е. Что ж, п"идется ехать в вагоне...
- Но, шпики Керенского, Владимир Ильич?
- Им сейчас не до меня. Вот поэтому я и еду в Пет"ог"ад.
- Пожалуй, вы, правы Владимир Ильич, пожалуй, вы правы. Ну, раз вы хотите ехать в вагоне, ну, что ж поезжайте.
- Вот и хо"ошо. Жаль, что билет не купили, ну, не чего, п"иоб"етем их в вагоне.
Сначала вдалеке, в холодном воздухе Кольского полуострова, раздался длинный паровозный гудок, а затем в темном осеннем небе возникла серая струйка дыма, вырывавшаяся из трубы.
Из здания вокзала, шествуя важно, как генерал-губернатор, вышел толстый обер-кондуктор. Он посветил в темноту керосиновым фонарем, и где-то там в дали вновь раздался гудок, после чего поезд стал медленно снижать скорость и останавливаться. Раздался скрежет, и состав замер. Из кабины выскочил кочегар и удалился в ближайшие кусты.
- Садитесь во второй вагон, Владимир Ильич, - проговорил большевик и улыбнулся, - я поеду в первом, если появятся люди Керенского, я вам дам знать.
- Хо"ошо, очень хо"ошо.
Ильичу еще не разу не приходилось ездить в вагонах 3-го класса, даже когда он скрывался в Швейцарии. На этот раз, выбирать не приходилось, и ему придется ехать среди бедноты, чтобы не привлекать внимания. Хотя человеку, одетому совершенно по-другому, сделать это было очень даже проблематично.
Тем временем обер-кондуктор дал сигнал отправления. Машинист потянул за рычаг, и воздухе опять прозвучал длинный паровозный гудок. Состав тронулся.
- Тук, тук, тук, - пели колеса.
Поезд набирал скорость, вагоны медленно покачивались из стороны в сторону.
- Жаль, что п"ишлось в августе не остаться в Те"иоки, - пробормотал Ильич вглядываясь в полумрак, - даже в де"евне Ялкала не удалось отсидеться, п"ишлось, как последнему т"усу бежать в Выбо"г.
В августе он экстренно бежал в Финляндию, когда оставаться в Сестрорецком разливе стало небезопасно. Как назло к концу месяца, зачастили дожди, да и сенокос закончился. Прятаться в лесу, когда всюду рыскали ищейки Керенского, стало опасно. Вот тогда Гуго Эрикович Ялава переправил его нелегально через границу - в Финляндию. Остановились в Териоки, потом перебрались в деревню Ялкала, но и откуда революционерам в скором времени пришлось бежать в Выборг.
Когда же ЦК РСДРП(б) приняло решение: "Предложить Ильичу перебраться в Петроград, чтобы была возможна постоянная и тесная связь", Гуго Эрикович заболел.
Владимир Ильич расстегнул пальто, и поправил свой любимый галстук в крупный горошек.
-П"омедление сме"ти подобно, - еще раз пробормотал он, - а мысль то хо"ошая, - полез в карман костюма-тройки и достал маленькую записную книжку, подаренный ему Энессой, когда он скрывался в Швейцарии.
Ленин уже собирался раскрыть блокнот, и записать мысли пришедшие в голову, как вдруг сидевший напротив него крестьянин проговорил:
-Я вот погляжу, что ты мил человек, человек вроде образованный. Может, ты мне товарищ скажешь, когда в Российской империи работному люду жить то будет хорошо?
-Ско"о, очень ско"о, - проговорил Ильич, и, поняв, что ему сейчас будет не до записей, стал быстро стенографировать свои мысли в книжку.
-Скоро-то, скоро, но ведь мил человек, - не унимался крестьянин, - докой поры, нам, еще предстоит бояться человека с ружьем?
- Вы батенька имеете в виду жанда"ма?
- Ну, и их тоже.
-Вы уж, батенька, поте"пите, всему свое в"емя. Вот скинем минист"ов капиталистов, возьмет п"олета"иат власть в "уки, и не нужно будет бояться ни человека с "ужьем, ни человека.....
Здесь он замолчал, через дальнюю дверь, в вагон вошли двое. Ильича передернуло. Кто мог ожидать, что здесь, на территории Финляндии будут ищейки Керенского. Хотя за время его отсутствия в стране многое могло измениться, кто знает, не заключил ли Керенский договор с правительством Суоми.
К счастью, для Ильича, это были два кондуктора. Одеты они были в железнодорожную форму, а над левым карманом красовалась бляха с надписью "Ревизоръ".
- и не человека с бляхой, - проговорил Владимир Ильич, приходя в себя.
- Дамы и господа, граждане, - прокричал на весь вагон, один из ревизоров, на русском и финском языках, - просьба предъявить ваши билеты и оплатить проезд.
Народ засуетился, сквозь шум движущегося поезда, было слышно, как в металлическую банку посыпались медные монеты.
- Как, Вас, понять мил человек? - не унимался мужичек, просовывая руку под старенькую шинельку, в поисках денег.
-В п"олета"ском госуда"стве, а"мия и полиция не нужна. Г"аниц не будет. Так как все люди б"атья, а билеты будут уп"азднены, как и деньги....
- Но, мил человек, как же без денег?
- А вот так.
Тем временем ревизоры приближались. Крестьянин достал горсть монет и зажал в кулаке. Видя, что пора тоже приготовить деньги за проезд Ленин, потянулся в карман, где у него обычно лежала мелочь, но там ничего не было.
-Вот ста"ый ду" ак, - проворчал он, так чтобы крестьянин его не слышал, - забыл положить деньги.
-А чего это, Вы, человек, вроде зажиточный, - проговорил вдруг крестьянин, - а вот ездите в вагоне третьего класса, а не в вагоне первого класса, ну или второго?
Проговорил и так нехорошо покосился на Ильича, что тому чуть плохо не стало.
- Видите ли, батенька, - Ленин, поднес палец ко рту, давая понять, что этот разговор должен был остаться между ними двоими, - я вождь ми"рового п"олета"иата, и мне нужно быть с т"удовым на"одом. Даже в поезде.
- Ленин? - догадался крестьянин.
- Да, а, Вы, что обо мне слышали?
Ответ на этот вопрос Владимир Ильич так и не получил. Ревизоры возникли, как из-под земли. По-видимому, он, Ленин, упустил их из виду.
-Оплачиваем проезд, граждане, - проговорил седой ревизор, и повторил эту же фразу по фински.
Крестьянин протянул ему деньги и высыпал их в руку. Тот пересчитал мелочь, и через минуту она со звоном упала на дно металлической кружки.
- Ну, а вы? - обратился ревизор к Ильичу, осмотрел своим внимательным взглядом. Зажиточный человек в солидном костюме, правда, давно вышедшем из моды.
- Одну минуточку, - проговорил тот, и вновь стал щупать свои карманы. Потом неожиданно хлопнул себя по лбу, и сказал, - какой же, я, ду"ак, - полез рукой за пазуху, и тут его лицо снова перекосило. Там было пусто. - Эх, Наденька, Наденька, - проворчал он.- Вот ду"а - баба, заначку вытащила....
Ревизор, словно не расслышав слов пассажира, продолжал наседать.
- И так вы отказываетесь платить господин хороший?
- По всей видимости, да-с.
Владимир Ильич окинул взглядом вагон, но людей, которые ему могли бы сейчас помочь, не было. Товарищ Рахья ехал в соседнем вагоне, и, по всей видимости, не подозревал, в какую канитель угодил товарищ Ленин. Опасаясь ищеек Керенского, они забыли про контролеров, которые перемещались по составу, собирая плату за проезд.
- Я не буду вам платить? - твердо сказал Ильич, - ско"о билетов не надо будет....
- Вот когда не будет, вот тогда и ездите бесплатно, - проговорил ревизор, - а сейчас я попрошу вас покинуть поезд. Для вас это последняя остановка Териоки. Вот там, дорогой господин-заяц, вы и выйдите. Думаю, для вас это послужит хорошим уроком. Сейчас же пройдемте со мной.
Пока второй кондуктор продолжал собирать оплату за проезд, седой и Ленин удалились в тамбур.
Оставшись один, крестьянин долго смотрел в окно поезда, а когда ревизор ушел в соседний вагон, проговорил:
- Вождь, вождь, - плюнул на пол, - заяц он, а не вождь, а еще прилично одет. Теперь мне понятно, почему он боится людей с бляхой.
В осенней темноте показалось освещенное керосиновыми фонарями, деревянное здание вокзала Териоки. На перроне было немного народу, отчего складывалось впечатление, что ни кто, ни куда не хочет ехать. Лишь несколько мужчин, в черных котелках толпились здесь.
Приближаясь к станции, машинист дал сигнал, и после того, как увидел свет фонаря обер-кондуктора, стал медленно снижать скорость.
Состав остановился. Двери вагонов открываются, и пассажиры, а это молодая парочка, да товарищ Рахья, выходят на перрон. В поезд садятся мужчины в котелках, но это не жандармы. Ряхье конечно же, в это полностью уверен, но все же, стоило проверить. Он возвращается в вагон.
Как только революционер скрылся в вагоне, не по своей воле состав покидает Владимир Ильич. Вслед за ним вылетает его старенький саквояж, побывавший в ни одной эмиграции.
-В следующий раз берите с собой деньги, господин хороший, - кричит кондуктор, закрывая дверь.
Обер-кондуктор дает сигнал, поезд трогается, оставляя стоять Ильича на прохладном воздухе.
Ленин еще долго смотрел на отъезжавший состав.
- Ах, Наденька, Наденька, - проговорил он и наклонился, чтобы поднять саквояж. От резкого движения тот раскрывается, и на перрон выкатывается целковый. Монета медленно катится по доскам и падает между двумя из них в щель.
- Вот ста"ый ду"ак, - пробормотал он, - п"о саквояж я и забыл. Ну что ж п"идется ждать д"угой поезд.
Печальным взглядом он провожает уезжающий поезд, а на душе больно, он должен быть в Петрограде. Он должен.
Ленин идет в здание вокзала, подходит к окошечку обер-кондуктора, который уже дремлет, расслабившись в кресле, и начинает стучать в окно.
От этого стука станционный смотритель проснулся, и посмотрел на припозднившегося путника.
- Что, вам, нужно любезнейший? - застегивая верхнюю пуговицу мундира, спросил он.
- Милейший, а когда следующий поезд на Пет"ог"ад?
Станционный смотритель поднимется со стула и подходит к столу, на котором лежит толстая книга. Открывает ее, листает и говорит, зевая:
- Боюсь что только завтра. Восьми часовой.
- Что же мне делать любезнейший, - проговорил Ильич, - мне с"очно нужно в Пет"ог"ад?
- Не могу знать-с. В Санкт-Петербург только на поезде можно попасть, да и на лошадях в город вы приедете только к утру, а автомобилей в нашем городе, увы, нет-с.
-Че"т. Мат"осы и солдаты меня не поймут....., - прошептал Ленин.
Петроград. Ночь с 25 на 26 октября по старому стилю.
-Комиссар связан, - проговорил старший офицер Петр Петрович Огранович, - матросы, основная их часть, на нашей стороне. После того, как товарищ Ленин не приехал 7 октября в Петроград, большая часть в нем разочаровалась, назвав его выскочкой. Это, гражданин Керенский, сыграло нам на руку. После убийства командира крейсера капитана 1 ранга М. И. Никольского и моего ранения, казалось, что все потерянно. На крейсере даже был поднят красный флаг, а часть матросов перешла к большевикам.... Но господин Ульянов все сам и испортил. Кто же ему теперь поверит....
Керенский кивнул, он все еще помнил те памятные дни начала октября, когда Питерский воздух был насыщен духом революции. Город ожидал приезда Ульянова-Ленина, но после того как Ленин не приехал 7 числа в Петроград, все поменялось. Недовольные и замершие матросы вернулись на крейсер, после чего судовой комитет постановил присягнуть на верность Временному правительству, пусть и буржуазному, но все же демократическому.
Сегодня 24 ноября крейсер вышел в Петроград и встал напротив Зимнего дворца. Вот почему в данный момент председатель правительства Александр Керенский был на его борту. Из информации, которой он владел, стало известно, что основная масса матросов, за исключением анархистов ушла из Смольного, на корабли к которым они были приписаны. В данный момент в Смольном институте только недовольные войной солдаты, дезертировавшие с фронта.
- Раздробленность армии, которая была вызвана большевиками и немецким шпионом Ульяновым привела нас к тому, что Россия находится на краю пропасти, - проговорил Керенский, - в том, что Ленин немецкий шпион, я могу привести серьезные аргументы, а уж тем более факты. Зная о том, что мы готовим контрнаступления по всем фронтам, а так же захват продовольственных баз Кенигсберга, немецкое руководство торопит "товарищей" на свержение законно избранного, я напоминаю всем народом, временного правительства.
Керенский замолчал, поправил френч, который от бурной жестикуляции сбился и продолжил:
- Господа матросы, верные нам войска стянуты уже к Смольному институту, в котором засели бунтовщики, от вас же требуется подойти к Смоленой набережной и произвести один холостой выстрел, который послужит сигналом к штурму.
От Дворцовой набережной, после того как корабль покинул председатель правительства, крейсер отошел поздно вечером. Он ожил, из только что спящего, тот превратился в бушующий муравейник. Машинное отделение заработало, над ним раздался звук боцманской дудки, а из всех трех труб в черное октябрьское небо поднялся дымок. В холодном воздухе стало слышно, как ругаются матросы и как стучат по палубе их ботинки.
Комендант Литейного моста, приступил к его разводу, давая проход для корабля.
Через час сквозь листву двухсот летних деревьев был виден Смольный. Он был весь в огнях. Только что на крейсер поступило известие, что туда пробрался, миновав заслоны, главный заговорщик Ульянов.
В прохладном воздухе вновь заиграла дудка боцмана.
- Орудия к бою, товсь.... - раздался его голос.
152 мл орудие начало медленно перемещаться в боевое положение.
- Орудие к бою готово, - донеслось со стороны орудия.
- Холостым..... по Смольному институту.... Пли!
В воздухе раздался грохот, а где-то там, в саду из окон посыпались разбитые стекла, а через минуту раздалось:
- Ура! Да здравствует государственная дума и временное правительство! УРА!!!!
- Ну, началось, - проговорил мичман, перекрестился и отправился в кают-компанию, где уже собрались офицеры корабля.
-Приказ Временного правительства выполнен, - проговорил он, - "Аврора" провела холостой выстрел по Смольному институту.
***
В ноябре русские моряки вошли в Кенигсберг, чем вдохновили солдат. Контрнаступление удалось, а шесть месяцев, в Германии произошла пролетарская революция.
