|
Петр Великий
|
|
| pretorianes2003 | Дата: Понедельник, 22.07.2013, 23:03 | Сообщение # 1 |
 Председатель - Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Запасное окно в Европу
Если бы Петр взял Нарву в 1700 году, столица России была бы еще ближе к западу
Как известно, история не терпит сослагательного наклонения. Однако исторический процесс многовариантен, он представляет собой непрерывный путь через «развилки». Именно они дают возможность глубже понять события и явления, которые мы иногда недооцениваем или попросту не замечаем. Руководитель Исторического общества Ямбурга – Кингисеппа, писатель, журналист, историк и краевед Вадим АРИСТОВ доказывает, что по первоначальной задумке Петра Великого именно Нарва должна была стать морской столицей России, а вовсе не те места, где стояла шведская крепость Ниеншанц.
– Вадим Владимирович, вы пытаетесь покуситься на святая святых петербурговедения. Ведь принято считать, что заветной мечтой Петра было утвердиться именно на невских берегах. Говоря словами поэта, «ногою твердой стать при море»...
– Посмотрите, что было до начала Северной войны: шла дипломатическая борьба. О чем переговариваются союзники России? Они против того, чтобы Петр вел русские войска на Нарву. Вместо этого предлагают ему идти на Неву, отвоевывать Ингрию и Карелию. Но Петр категорически стоит на своем – ему в первую очередь нужна Нарва.
Еще за несколько лет до Северной войны в Европе ходили слухи: Петр начнет войну со Швецией и будет брать Нарву. Об этом даже писалось в европейских газетах. Еще один важный момент, который обычно упускают из виду: Петр, уже объявив войну Швеции, оговаривал, что он готов пойти на мир, если Карл XII отдаст ему Нарву. Если до этого он заявлял, что ему нужен или Ниеншанц в устье Невы, или Нарва, то в самом начале войны ему уже была нужна только Нарва.
– Вы думаете, если бы Петру отдали Нарву, он не стал бы отвоевывать Ингрию и основывать Петербург на Неве?
– Ингрию рано или поздно он, конечно, отвоевал бы, но морскую столицу в устье Невы вряд ли бы стал строить. Зачем возводить новый город в таком необустроенном и опасном по природным условиям месте? Нам сегодня легко восхищаться красотой и величием Петербурга на невских берегах. А тогда это были довольно гиблые места. Уже в первый год строительства здесь города случилось наводнение, а за несколько лет до этого вся невская дельта оказалась затопленной водой. Петр пришел на берега Невы, как говорится, не от хорошей жизни. Он начал строить здесь город только после того, как не смог закрепиться на Нарове. Взять Нарву у него пока не было сил, а выход к морю был нужен как можно скорее.
– Но все-таки почему в 1700 году он пошел на Нарву, несмотря на уговоры союзников этого не делать? Почему не стал сразу брать Ниен?
– Чтобы это понять, нужно знать, что представляла собой Нарва в то время. В международной торговле на Балтике это был город-бренд. Посмотрите на европейские карты XVII века, изображающие район Балтики. Вы не найдете среди них такой, где не было бы Нарвы. И в то же время мало найдете карт, на которых указан Ниеншанц. Как правило, эти карты шведские, так сказать, для внутреннего пользования. Город Ниен был портом, значимым главным образом для шведского государства. Через него в основном велась торговля русских со шведами. А Нарва, которая также входила в состав Швеции, являлась известным международным портом. В ней русские купцы торговали главным образом с основными европейскими странами и знаменитыми торговыми городами того времени – с Англией и Голландией, Францией и Данией, Любеком и Данцигом.
Нарва и Ниен – это разные по значимости порты и торговые обороты. Да, Ниен тоже получил развитие в XVII веке, но он не смог победить в конкуренции с Нарвой. К концу XVII века именно Нарва стала главным международным торговым портом в Финском заливе. По своим оборотам она обогнала и Ниен, и Выборг, и даже Ревель (Таллин). Согласно статистике, голландцы с англичанами ходили в основном в Нарву. Английские суда вообще редко бывали в Ниене.
По развитию городской инфраструктуры и оборонительным сооружениям Нарву и Ниен просто не сравнить. Нарва была значительно более крупным городом с населением около 5 тысяч человек. К этому нужно добавить почти двухтысячный гарнизон, состоявший в основном из финнов и занимавшийся возведением укреплений вокруг города. В конце XVII века в Нарве были построены одни из самых мощных каменных бастионов в Европе. В этом плане в Прибалтике с Нарвой могла сравниться только Рига. У Ниеншанца не было таких укреплений. Давайте зададимся вопросом: если этот город был настолько значим для шведского королевства и для международной торговли, то почему же шведы укрепляли не его, а Нарву?
– Можно предположить, что армия Петра образца 1700 года смогла бы быстро взять довольно слабую крепость Ниеншанц. Но она все-таки пошла под Нарву, на штурм одной из самых мощных крепостей в Европе...
– Объяснений того, почему Петр в самом начале Северной войны пошел именно под Нарву, в нашей литературе, как правило, не дается. А если объяснение и есть, то чаще всего оно звучит так: Петру нужно было разъединить карельско-финскую и эстонско-лифляндскую группировки шведов. Но ведь ту же самую задачу Петр решил, придя в 1703 году на Неву. Он беспрепятственно мог пойти сюда и в 1700-м и точно так же разъединить эти группировки. Тем более что его к этому подталкивали союзники. Но Петр пошел под Нарву...
На мой взгляд, историки Петербурга переоценивают развитие и значимость Ниеншанца и одновременно недооценивают Нарву. В определенном смысле это закономерно и логично, так как Ниен действительно можно назвать предтечей Петербурга. Безусловно, Петербург продолжил традицию морского города, который был здесь в лице Ниена. Еще раньше тут было русское поселение Невское Устье. Правда, на картах Европы оно почему-то не обозначено. По всей видимости, это было небольшое селение с пристанью, но никак не город.
У петербурговедов укоренилось мнение, что петровскому «парадизу» на Неве не было альтернативы. Считаю этот тезис ошибочным и начинаю свои доказательства с географии. Она показывает, что альтернатива Невскому торговому пути была всегда, издревле. Это путь по рекам Нарова, Россонь и Луга, то есть Нарвский и Лужский торговый путь...
– А как же хрестоматийно известный путь из варяг в греки, проходивший по Неве?
– Никто и не отрицает его существования. Но если один из его маршрутов проходил по Неве, Ладоге и Волхову, то другой – по Нарове и Луге, а третий – по Нарове, Чудскому озеру и реке Великой. И Лужский водный торговый путь в отдельные периоды был намного более активным, чем Невский. Построил бы Петр свой Петербург на Нарове или развил бы в полноценную морскую столицу России город Нарву – у нас было бы сейчас полно исследований именно о тех краях. А раз морская столица там не возникла, то в массовом сознании укоренилось отношение к тем местам как к малоинтересной периферии, к окраине, которая якобы никогда не была особо значимой для России и Европы. Вот в этом как раз принципиальная ошибка.
Давайте опять обратимся к географии, без знания которой зачастую невозможно понять историю. Нарова – вторая река нынешней Ленинградской области по полноводности. Она похожа на Неву. Сравните: Нева имеет длину 74 км, Нарова – 78 км. Нева вытекает из озера и впадает в залив. Нарова – точно так же. Ширина основного течения Невы составляет 300 – 400 метров. Примерно такая же ширина и у Наровы.
Говоря об удобстве использования Невского водного пути, мы забываем, что на Неве были опасные Ивановские пороги. Кроме того, путь из Невы вел через очень коварную Ладогу – не зря уже при Петре в обход этого озера стали строить Ладожский канал. Затем – река Волхов, на которой снова пороги. Да еще какие – общей длиной более 17 км! На Нарове же пороги, точнее воопад, – только у Нарвы. Одним словом, путь через Нарову был гораздо более легким и безопасным, нежели по Неве, Ладоге и Волхову. А дальше через Нарову – путь на Псков. Через систему волоков можно дойти до Новгорода, это практиковалось. Однако у нас укоренилась установка: только Нева, и никаких альтернатив! Мы осовремениваем историю, смотрим с позиций сегодняшнего Петербурга, а нужно учитывать реальности XVII – начала XVIII века и предыдущий исторический опыт морской торговли России.
Вспомните русских правителей до Петра. Почему никто из них ничего не стал строить на Неве? Ведь такая возможность была с древности вплоть до XVII века. Только лишь в начале 1600-х годов эти территории оказались под шведами.
Начнем с Ивана III. Что он делает, введя всю эту территорию в состав Московского государства? В 1492 году строит Ивангород. И вовсе не на Неве, а на Нарове, прямо напротив Нарвы. В нашей литературе Ивангород, как правило, преподносится только как мощная крепость и форпост России на границе. При этом игнорируется тот факт, что уже через несколько лет он стал первым морским портом Московского государства на Балтике – альтернативой как немецкой Нарве, так и русскому Новгороду.
– И снова вы покушаетесь на святое... По распространенной ныне в петербурговедении концепции, предтечи северной столицы – Старая Ладога и Новгород. Ивангород в этом ряду даже не упоминается...
– Если судить по логике выхода России к морю, то Ивангород – никак не меньший пра-Петербург, чем Ладога и Новгород. Именно тогда, с конца XV – начала XVI века, Нарв-ский и Лужский торговые пути становятся главными. Невский же путь хиреет. Доказательством тому – сравнение состояния городов по Нарове, Луге, Волхову и Ладожскому озеру. Согласно переписи 1500 года, города по Волхову и ладожскому пути стали беднее и малолюднее. А те, что стояли на лужско-наровском пути, были больше по населению и процветали. Это Ямгород (ныне Кингисепп) и Ивангород. Последний фактически стал выполнять торговые функции Новгорода, только уже на самой границе России и в непосредственном соседстве с ближайшим европейским портом – Нарвой.
Ивангороду не удалось перетянуть на свою сторону всю торговлю с западной, немецкой стороны на восточную, русскую. Европейские корабли предпочитали больше заходить в Нарву. Там было более понятное торговое законодательство и в целом безопаснее, чем на русской стороне.
Что делает в связи с этим Иван IV Грозный? Согласно летописи, в 1557 году он строит новый город в устье реки Наровы, при впадении в нее реки Россони, почти у самого моря. Это первый по-настоящему морской проект Русского государства, реализованный задолго до Петра. Существует гипотеза, что город назывался Руганы. Просуществовал он около 20 лет и, очевидно, был сожжен во время Ливонской войны шведами, ибо строился полностью деревянным.
Но еще более важно то, что в 1558 году Иван Грозный берет Нарву. Именно тогда она впервые фактически объединяется с Ивангородом и становится главным морским портом России. Грозный оставляет нарвитянам права городского самоуправления и дает торговые льготы. Кроме того, он переводит в Нарву из Выборга русскую торговую контору. Потоки русских экспортных товаров перенацеливаются на Нарву.
В результате сюда устремляются сотни европейских кораблей. Здесь селятся русские и иностранные купцы и ремесленники. За 23 года население Нарвы увеличивается с 700 – 800 человек до 7 тысяч, то есть в 9 – 10 раз! Столько же людей тогда жили в Стокгольме. Таким образом, Нарва оказывается одним из крупнейших городов на Балтике и самым процветающим и успешным портом Финского залива. По своим показателям международной торговли она значительно обгоняет и Выборг, и Ревель, который в то время стал быстро беднеть.
Мы почему-то часто забываем этот сюжет. А ведь именно Нарву Иван Грозный называл своим любимым детищем. В свою очередь царь Петр восхищался Грозным. И я уверен, что, начиная войну со Швецией, Петр хотел повторить успешный нарвский эксперимент Грозного. По масштабам и активности своей торговли Нарва оставалась непревзойденным успехом вплоть до строительства Петербурга. Когда же он возник, то именно Нарва была его главным конкурентом. Чтобы привлечь в Петербург как можно больше купцов и кораблей, понадобились царские указы о запрете торговли в Нарве целым рядом товаров. Этот факт сам по себе лишний раз доказывает, что к началу Северной войны именно Нарва в основном выступала предшественницей Петербурга в русской торговле на Балтике. Фактически наряду с Ниеном она тоже была пра-Петербургом, как прежде Ладога, Новгород и Ивангород.
– После Ливонской войны Нарва надолго оказалась под шведами. При них она продолжала так же процветать, как и при русских?
– Конец XVI века и первая половина XVII, когда Нарва попала в состав Шведского королевства, были временем ее упадка. Однако после русско-шведской войны 1650-х годов начинается период возрождения этого города и его нового расцвета. Происходит активное развитие промышленности, мануфактур. Вокруг города, вплоть до устья Наровы, возникает фактически промышленная агломерация, где строятся мануфактуры по производству парусины, пильные мельницы, верфи. В 1645 году шведы присоединили Ивангород к Нар-ве. Он стал Ивангородским форштадтом единой Нарвы, имевшей теперь две мощные крепости и городские кварталы по обеим сторонам Наровы. После пожара 1659 года, когда непосредственно в Нарве сгорел весь прежний деревянный город, она стала застраиваться новыми каменными зданиями. В 1660-х годах Нар-ве было дано право чеканить собственную монету. В Стокгольме даже рассматривался вопрос о придании Нарве статуса второй столицы шведского королевства.
В конце XVII века Нарва процветала и, безусловно, была лакомым куском в случае ее завоевания. Здесь был готовый международный торговый порт, верфи для строительства кораблей, мануфактуры для производства канатов и парусины. Город окружала мощная система бастионов, близкая к укреплениям голландских городов. В Нарве жило активное, мастеровое и грамотное в основной массе население, какого так не хватало Петру в России. Для нарвитянина той поры было нормой знать два-три языка. Вообще в Нарве конца XVII века звучала немецкая, шведская, русская, эстонская, финская, ижорская и водская речь. Город был важным центром международной торговли, известным купцам разных стран. Здесь постоянно звучали голландский, английский, польский и другие языки, включая армянский и фарси, на котором общались купцы из Персии. Поэтому Петру так хотелось взять этот город, несмотря на противодействие его союзников. И если бы ему удалось получить и удержать за собой Нарву в 1700 году, тогда не было бы никакой необходимости строить новый город на болотах в устье Невы.
В исследовании истории возникновения Петербурга над нами довлеют историографические стереотипы и сам факт развития северной столицы России на Неве. Несмотря на всю ее трагическую историю, в конечном итоге этот проект Петра Великого оказался успешным. Поэтому нам сегодня кажется, что по-другому и в другом месте и быть-то ничего не могло. Однако если рассматривать ситуацию имевшую место в 1700 году, то вовсе не Нева, а Нарова могла стать местом возникновения морской столицы России.
Беседовал
Сергей ГЛЕЗЕРОВ
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Вторник, 23.07.2013, 08:39 | Сообщение # 2 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Как рабочая гипотеза - неплохо. Но отвоёвывать будем много.
|
| |
| |
| pretorianes2003 | Дата: Вторник, 23.07.2013, 18:15 | Сообщение # 3 |
|
Председатель - Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Граф (1721) Я́ков Ви́лимович Брюс, при рождении Джеймс Дэниэл Брюс (англ. James Daniel Bruce, 1670, Псков/Москва — 19 апреля (30 апреля) 1735, усадьба Глинки, Московская провинция) — русский государственный деятель, военный, инженер и учёный, один из ближайших сподвижников Петра I. Генерал-фельдцейхмейстер (1711), генерал-фельдмаршал (1726), реформатор русской артиллерии[1]. В московских преданиях за ним прочно закрепилась репутация чернокнижника, «колдуна с Сухаревой башни» и первого русского масона[2][3].
Ранние годы
Представитель знатного шотландского рода Брюсов, младший брат Романа Вилимовича Брюса, первого обер-коменданта Санкт-Петербурга. Предки Я. Брюса с 1647 года жили в России.
Получив дома в Немецкой слободе прекрасное для того времени образование, Брюс рано пристрастился к математическим и естественным наукам, которыми не переставал заниматься всю жизнь. Записанный вместе с братом в царские потешные в 1683 г., Я. Брюс был в 1687 г. произведен в прапорщики и участвовал в походе князя Голицына в Крым, после чего был награжден небольшим поместьем. В 1689 г., после второго крымского похода, Брюс снова получил в награду поместье и деньги.
В то время как юный царь укрывался в стенах Троицкого монастыря от людей Шакловитого, Брюс как прежний потешный находился при царе и был за то опять награжден. Участвуя в кожуховском походе 1694 г., Брюс уже был поручиком 2-го рейтарского полка армии князя Ромодановского.
В 1695 г. он был произведен в капитаны и состоял за инженера в первом походе на Азов. В 1696 г. Брюс (тогда капитан девятой флотской роты) отплыл с Лефортом из Воронежа снова к Азову и во время пути составил карту от Москвы до Малой Азии, напечатанную потом в Амстердаме у Тессинга. За эту работу Брюс был пожалован чином полковника.
Поездка в Европу[править]
Брюс сопровождал Петра в его заграничном путешествии 1697 г. и, исполняя различные его поручения в Англии, занимался там математикой под руководством английских ученых. 19 декабря он прибыл в Голландию, имел здесь ссору с Ромодановским и жаловался на него царю. В следующем году Брюс, в числе 16 избранных лиц, поехал с царем в Лондон и подробно осматривал различные технические заведения и мастерские как в Лондоне, так и в Вульвиче. Оставшись после отъезда Петра в Лондоне, Брюс писал отсюда царю письма и по его поручению переводил разные книги.
В 1699 г. он находился уже в Москве и писал Петру о том, как примечать «потемнения солнца», а также, вместе с Вейде, составлял воинские артикулы по иностранным законам. В те годы он состоял членом Нептунова общества, под председательством Лефорта, устраивавшего тайные встречи наверху Сухаревой башни в Москве, где занимались они, как передавала невежественная молва, чернокнижием.
Северная война
В 1700 г. Брюс был произведен в генерал-майоры артиллерии и помогал царю в приготовлениях его к войне со шведами. Для пресечения путей шведам в Ижорскую землю Брюс был послан с отрядом войск, но прибыл не довольно скоро, потому что не мог собрать войска, стоявшие в разных местах, и тем навлек на себя непродолжительный гнев царя.
В 1701 г. Брюс занял место князя Трубецкого, взятого в плен под Нарвою и принял вместе с тем в свое ведение Новгородский приказ. По этой должности он обязан был заботиться об изготовлении всякого рода воинских снарядов для армии и о доставлении их в Ладогу Шереметеву, а потом к Нотебургу.
Вскоре Брюс сам был назначен к армии, стоявшей под стенами Шлиссельбурга. Он получил командование всей русской артиллерией, участвовал во взятии Ниеншанца в 1703 г., присутствовал при закладке крепости Санкт-Петербурга, после чего двинулся к Копорью. В 1704 г., после кончины в Стокгольме пленного царевича Александра Имеретинского, Брюс был назначен на его место исправлять должность генерал-фельдцейхмейстера русской армии.
После взятия в 1704 г. Нарвы и Ивангорода русский шотландец командовал артиллерией во время войны в Польше в 1705 г. Он был на совете генералов в Москве в начале 1707 г., где обсуждался вопрос, иметь ли баталию с неприятелем в самой Польше или при границе; на этом совете решено было в Польше ее не давать, «понеже трудно иметь ретираду», если бы какое несчастье случилось.
|
| |
| |
| pretorianes2003 | Дата: Вторник, 23.07.2013, 18:23 | Сообщение # 4 |
|
Председатель - Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Сухарева башня — архитектурное сооружение, располагавшееся в Москве на пересечении Садового кольца, Сретенки и 1-й Мещанской улицы в 1695—1934 годах, выдающийся памятник русской гражданской архитектуры.
Яков Брюс
|
| |
| |
| pretorianes2003 | Дата: Вторник, 23.07.2013, 20:40 | Сообщение # 5 |
|
Председатель - Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Брюс, Роман Вилимович
Ро́берт Брюс (русифицированный вариант имени — Рома́н Ви́лимович Брюс; 1668 — 1720) — первый обер-комендант Петербурга, старший брат Якова Брюса.
Биография\
Получил отличное домашнее по тому времени образование.
В 1683 году записался в «потешные войска» Петра I, в 1695 году получил чин капитана и роту Преображенского полка. В том же и следующем годах участвовал в Азовских походах и, вероятно (точных сведений нет), сопутствовал Петру в его заграничном путешествии (1697—1698).
В 1700 году был назначен полковником одного из пехотных полков, с которым участвовал при осаде Нарвы.
Ада́м Ада́мович Ве́йде (1667 — 26 января 1720) — один из жителей Немецкой слободы, сподвижник Петра Великого, генерал русской службы.
Сын немецкого офицера, службу начал в потешных. Участвовал в обоих Азовских походах. При учреждении регулярной армии (1700) Вейде сформировал дивизию из Драгунского и девяти пехотных полков, которой и командовал под Нарвой, попал в плен шведам и отвезён в Стокгольм, где пробыл до 1710 года, когда был обменен на шведского генерала Нильса Штрёмберга. По возвращении в Россию участвовал в Прутском походе и в действиях против шведов в Финляндии. 9 сентября 1714 года награжден орденом Св. Андрея Первозванного.
Вейде известен по написанному им в 1698 году «Воинскому уставу», который он посвятил Петру (напечатан в 1841 году).
Князь Аники́та Ива́нович Репни́н (1668 — 3 июля (14 июля) 1726, Рига) — русский генерал-фельдмаршал времен Великой Северной войны, отвечал за взятие Риги в 1710 году и был губернатором Рижской губернии с 1719 года до самой смерти.
В 1699 году Репнину поручено было сформировать в Москве 9 солдатских полков; набор в низовых городах произведен был Репниным лично. Формирование было закончено в следующем году, и новые полки эти, сведенные в «дивизию», составившую «третье генеральство» действующей армии, поступили под команду Репнина.
В октябре 1700 г. Репнин выступил со своей дивизией, усиленной Бутырским полком, под Нарву, но, узнав 17 ноября на марше у оз. Самро, о поражении русских, повернул назад и спешно отошел к р. Луге, где принял на себя отступавшие остатки армии и вместе с ними вернулся в Новгород, где — по повелению Петра — занялся приведением в порядок расстроенных нарвских полков. В Новгороде он оставался всю зиму 1700/01 года, причем некоторое время исполнял обязанности губернатора.
Автоном Михайлович Головин, в некоторых источниках — Автомон[1] (7 октября 1667 — 3 июля 1720) — полковник, затем генерал от инфантерии, старший из 3 сыновей боярина М. П. Головина, один из сподвижников Петра Великого.
При взятии Азова в 1696 году Головин командовал дивизией и принимал деятельное участие в овладении крепостью. В 1699 году он был пожалован чином генерала от инфантерии и сформировал восемь пехотных полков и один драгунский, составившие одну дивизию (двумя другими командовали А. Вейде, и А. Репнин). В сражении под Нарвой в 1700 году дивизия Головина, состоявшая из одних рекрутов, не выдержала столкновения с испытанными шведскими войсками обратилась в бегство, сам же он был взят в плен и отвезён в Стокгольм.
Граф Бори́с Петро́вич Шереме́тев (25 апреля [5 мая] 1652, Москва, Русское Царство — 17 [28] февраля 1719, там же[1]) — русский полководец времени Северной войны, дипломат, один из первых русских генерал-фельдмаршалов (1701). В 1706 году первым возведён в графское Российской империи достоинство.
В 1697—1699 годах Шереметев совершил путешествие по Западной Европе (был в Польше, Австрии, Италии, на острове Мальта, где его сопровождал Иоанн Пашковский), выполняя дипломатические поручения Петра I, и вернулся в Россию в немецком платье, вызвав тем самым восторженный приём царя.
Во время Северной войны 1700—1721 годов проявил себя осторожным и талантливым полководцем, заслужившим доверие Петра I. После поражения под Нарвой Шереметев был направлен в Восточную Прибалтику. В 1701 году у мызы Эрестфер Шереметев нанёс шведам поражение, от которого они «долго необразумятца и не оправятца», за что был награждён орденом Андрея Первозванного и пожалован чином Генерал-фельдмаршала. В 1702 году Шереметев нанёс поражение шведам при селении Гуммельсгофе, в 1703 году взял города Вольмар, Мариенбург и Нотебург, переименованный в Шлиссельбург; в 1704 году овладел Дерптом.
Иван Павлович Обидовский (иногда также Обедовский, укр. Іван Павлович Обидовський; 1676 — 1701) — реестровый казак Левобережной Украины, нежинский полковник (1695—1701), племянник гетмана Мазепы. Иван Обидовский в качестве наказного гетмана дважды командовал козачьими отрядами, воевавшими на стороне Петра I. В 1695 году Обидовский был наказным гетманом казачьего войска, принимавшего участие в походе на Азов против Османской империи. В 1700—1701 годах Обидовский командовал отрядом численностью 11 000 козаков, который принял участие на стороне Русского царства в Северной войне против шведов. Погиб во время боёв против шведов в феврале 1701 года.
Алекса́ндр Арчи́лович (груз. ალექსანდრე ბაგრატიონი, 1674 — 20 февраля 1711) — имеретинский царевич (батонишвили) из рода Багратионов, сын царя Имерети и Кахети Арчила Вахтанговича, внук картлийского царя Вахтанга V. Первый в истории России (с 1699 года) генерал-фельдцейхмейстер.
Вместе с братом Мамукой (Матвеем; 1676—1693), воспитывался в Москве (с 1684 года), под главным смотрением князя Федула Волконского и дьяка Ивана Казаринова. Будучи одних лет с юным царём Петром Алексеевичем, принимал участие в его военных играх и снискал его расположение. В 1690 году он принимал участие в походе своего отца против овладевшего престолом Имеретии царя Александра IV. В 1697 году сопровождал Петра Великого в первом его путешествии за границу, где изучал артиллерийское дело (в Гааге) и по возвращении был назначен «начальником пушкарского дела», с чином генерал-фельдцейхмейстера. Ему были поручены реорганизация и модернизация всей русской артиллерии.
В начавшейся в 1700 году войне с Швецией под его командованием было 145 пушек и 28 гаубиц. Русская артиллерия была захвачена шведами вместе с её начальником при катастрофической осаде Нарвы. Александр Имеретинский был отправлен в Стокгольм, где содержался в плену до 1710 года. Отпущенный без уплаты выкупа вскоре после Полтавской битвы, он скончался по пути в Россию в городке Питео в 1711 году. Похоронен в московском Донском монастыре.
Карл-Евге́ний де Круа́ (Круи, Крои, Кроа, Крой, фр. Charles Eugène de Croy/Croÿ, 1651—1702, Ревель) — князь Миллендонк и герцог из нидерландского аристократического дома Круа, служил в датской, австрийской, саксонской и русской армиях.
В 1698 году приглашён на службу Петром I, но перешёл на службу польскому королю и саксонскому курфюрсту Августу II, который произвёл его в генерал-фельдмаршалы саксонских войск (1698).
Прибыл в Россию лишь в середине 1700 года и сразу получил 19.4.1700 из рук Петра I высший чин генерал-фельдмаршала (вторым после Ф. А. Головина в истории русской армии). Однако, в ноябре 1700 при Нарве проявил себя плохим командующим, отказавшись принять единственное правильное в сложившейся ситуации предложение Б. П. Шереметева, который на военном совете, указывая на растянутость позиций армии, предложил оставить часть войск для блокады города, а остальную армию вывести на поле и дать сражение. На совете по инициативе де Круа было принято решение оставаться на месте, что передавало инициативу в руки шведского короля и предопределило разгром шведами русской армии в сражении под Нарвой. В разгар битвы генерал-фельдмаршал, спасаясь от начавших избивать своих иностранных офицеров солдат, бежал к шведам и сдался в плен[1]. Умер в Ревеле (Таллине) в неоплатных долгах, из-за чего долгое время оставался непогребённым.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Среда, 24.07.2013, 09:58 | Сообщение # 6 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Тема с Брюсом мне нравится.
|
| |
| |
| pretorianes2003 | Дата: Среда, 24.07.2013, 23:06 | Сообщение # 7 |
|
Председатель - Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Черновой вариант синопсиса пролога и первой главы.
Пролог. Глава 1. Кабинет Свешникова.Посреди большой стол. На нем стоит ноутбук. На стенемонитор, на котором информация. За столом пятеро. Свешников у ноута. Павленко
не доволен. Еще вчера он был на рыбалке, но генерал вновь их всех собрал
вместе. Жаловался, что еще немного и поймал бы огромную рыбу, а теперь все
планы к чертям собачим. Высказал мнение, что в прошлом опять придется, зависнут
не на один год. Дёмин сообщает, что нарыбачиться тот сможет и в прошлом.
Заявляет, что насчет того, что придется зависнуть не на один год, Павленко
прав. Затем приказывает Свешникову доложить, то что им известно на данный
момент. Сообщая, что на сей раз им придется отправиться во времена Петра
Первого. Поясняет, что на сей раз задача сделать всё так, чтобы царь выиграл
Северную войну на самом ее начале.
Свешников вкратце излагает ситуацию 1700 года, когда русскаяармия штурмует Нарву. Поясняет причины, отчего Петра постигла неудача.
Дёмин интересуется, чтобы произошло, если бы русский царьвзял город в 1700 году? Свершников излагает результаты исследований.
Морошкин уточняет, а реально ли это воплотить. Не окажетсяли победа русской армии для Петра медвежьей услугой. Дёмин вопросительно
смотрит на Свершникова. Тот заявляет, что при определенных обстоятельствах –
да, но их отряд этого не должен допустить. Для этого нужно помочь Петру в
модернизации его армии. Приводит несколько ключевых точек. Недочетов, что были
упущены царем.
Помор? Спрашивает, как им это удастся сделать, ведь просто вокружение Петра не получится. Уточняет, что в то время, нужны рекомендации…
Свершников сообщает, что есть несколько вариантов. Иначинает перечислять с характеристиками. Меншиков, Шереметев, Лефорт, Брюс.
Вариант набиться в приятели на прямую к Петру не исключают, но при условии, что
в этом случае придется играть в открытую.
Дёмин предлагает попробовать действовать в этом случае черезБрюса. Тот «колдун и чернокнижник», а значит, поверит в то, что они из
будущего. Морошкин предлагает в этом случае появиться эффектно. Есть одна
маленькая проблема, не удастся захватить с собой современную средства
транспорта. Дёмин заявляет, что это они уже проходили. Транспорт во время
длительных путешествий (до нефтянуюэпоху) бесполезен. С собой потребно взять только самое необходимое.
В итоге решено: совершить переход в 1698 год, когда Петрвернулся из Великого Посольства, в Сухаревскую башню, где Брюс обитает. (Тут
желательно угадать, чтобы тот находился в ней во время перехода). В-третьих,
убедить шотландца, что они могут помочь русскому царю. Если тот выдаст их за земляков (тут вмешиваетсяСвершников и говорит, что убеждать придется и брата Якова), попытаться попасть
в армию Петра. Объяснить Брюсу, положение с артиллерией Петра (тот командует
артиллерийским полком). Рассказать о Шуваловском единороге, стреляющем
картечью. В-четвертых, устранить от командования де Круа. В-пятых, начать войну
против Швеции (штурм Нарвы в августе-сентябре) 1700 года. В-шестых, разработать
стратегию по освобождению Прибалтики от шведов. В прошлое решено идти в
современной одежде. Одежду 18 века прихватить с собой. Из авто-техники только
робот носильщик.
Глава 1 2. Колдун из Серпуховской башни. Брюс. Занимается исследованиями. Поиск философского камня.Случается переход. Он видит, как из ничего появляются пятеро странных воинов. Выходит
к ним на встречу с мушкетом в руках. Один из незнакомцев говорит, что они из
будущего.
Кабинет Брюса. Дёмин демонстрирует доказательства того, чтоони из будущего, но видно, что Яков и без этого им верит. Тогда Дёмин объясняет
причину, почему они прибыли в прошлое. (Вполне возможно слегка приврав?) Брюс
соглашается им помочь, но ему нужно поговорить со старшим братом. Пока слуга
скачет за тем, Дёмин демонстрирует Якову чертежи пушки и объясняет, ситуацию,
что сложится через несколько лет под Нарвой. Сообщает, что пока есть
возможность и война не началась существуют шансы модернизировать артиллерию
царя Петра, подогнав ее под один калибр, как это делается всё в той же Швеции.
Интересуется, какого мнения Брюс о де Круа, что в это время еще не служит царю.
Яков сообщает, что он об этом полководце думает и спрашивает, чем вызвано у
путешественников во времени любопытство по данной персоне. Дёмин поясняет, что
в какой-то степени в поражении под Нарвой виновен и де Круа. Обмолвливается,
что и царь Петр не задолго до разгрома бежит с поля боя. Брюс уточняет, почему
де Круа и Петр так поступили. Дёмин объясняет, сообщая, что поведение царя до
сих пор остается загадкой. Между тем Морошкин? монтирует на самой верхней точке
башни радиостанцию. Сообщает, что все готово. Дёмин демонстрирует радиоволновый
передатчик Брюсу. Тот приходит в восторг. Приезжает брат Якова. Колдун вводит
того в сложившуюся ситуацию. Роман соглашается помочь брату, но называет того
авантюристом. Затем разглядывает одежду путешественников во времени и заявляет,
что в таком виде представлять их Петру нельзя. Яков соглашается с ним. Дёмин
приказывает снять защитные комбинезоны, так как они выполнили свою функцию.
Яков интересуется пистолетами. Морошкин поясняет, что создать нечто подобное
сейчас не возможно. Павленко вставляет, что только новые пушки да единорог
Шувалова сейчас доступны для производства.
Яков Брюс заявляет, что всех пятерых на руководящие воинскиедолжности пристроить не дастся. Как минимум двоих, еще одного, он может взять к
себе в полк. Брюс вдохновляется идеей создать ЕШ. Дёмин заявляет, что и этого
вполне достаточно.
Следующим днем. Визит к Петру. Брюс представляет: Дёмина,Морошкина. Рекомендует их как хороших наемников. Петр сомневается. Еще Брюс
сообщает, что еще один земляк, готов предложить государю новую пушку. Петр
требует продемонстрировать. Яков заявляет, что ее пока нет, а на создание
опытного образца нужны деньги из казны. Петр нехотя выделяет средства, но
обещает, что если на него орудие не произведет впечатления, то и земляк, а так
же и Яков, лишаться головы. Брюс заявляет, что все будет выполнено к сроку.
Все идут на «плац», где находятся потешные войска. Петрвыделяет преображенцев и требует у Дёмина, чтобы тот продемонстрировал, что он
умеет. Майор выполняет приказ, производя на государя неизгладимое впечатление.
Меншиков тут же советует царю, поручить новому офицеру самому сформировать
полк. Точно такой же процедуре подвергается и Морошкин. Получив положительный
ответ Морошкин просит дать ему возможность командовать – легкой кавалерией.
Борис Шереметев оценивает воина и советует Петру, поручить Морошкину столь
сложное дело.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Четверг, 25.07.2013, 09:52 | Сообщение # 8 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Саша, в прологе должен быть позорный разгром под Нарвой, предательство иностранных спецов, героиз гвардейских полков и т.д.
Т.е. то, чего мы должны избежать.
Это издательское требование.
|
| |
| |
| pretorianes2003 | Дата: Четверг, 25.07.2013, 21:34 | Сообщение # 9 |
|
Председатель - Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Единоро́г — старинное русское гладкоствольное артиллерийское орудие-гаубица. Единорог был изобретён в 1757 году русским артиллеристом М. В. Даниловым совместно с С. А. Мартыновым; на вооружение поставлен графом П. И. Шуваловым. Своим названием орудие обязано фамильному шуваловскому гербу — изображению фантастического зверя-единорога.
Основными отличительными особенностями единорогов были стволы длиной 7,5—12,5 калибров и использование ядер массой от 4 фунтов до 3 пудов (от 1,8 до 40 кг, калибр 246 мм), что обеспечивало дальность стрельбы до 4 км. Стрельба осуществлялась ядрами, разрывными и зажигательными гранатами, бомбами и картечью.
Единороги применялись в русской артиллерии в качестве осадных, полевых, конных и горных орудий, а также на флоте. Благодаря таким орудиям артиллерия получила возможность сопровождать свою пехоту в бою, ведя огонь через головы боевых порядков.
Единороги использовались более 100 лет, вплоть до поступления в войска нарезных орудий. Отдельные экземпляры оставались в некоторых крепостях вплоть до начала XX века.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Пятница, 26.07.2013, 09:34 | Сообщение # 10 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Саша, мне доводилось читать, что толку от этих единорогов было мало. Ты сам разделяешь это мнение?
|
| |
| |
| pretorianes2003 | Дата: Воскресенье, 28.07.2013, 12:26 | Сообщение # 11 |
|
Председатель - Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Крепость Нарва лежит на левом берегу реки Наровы, в 12-тиверстах от ея устья (1). Она состоит из внутренняго замка, прилегающего к самой
Нарове, и наружных верков бастионной системы: два бастиона обращены на север, а
четыре — на запад; причем, следуя по выпуклой дуге, бастионы прилегают на юге к
берегу Наровы, защищающей крепость с востока. На правом берегу Наровы, в том
месте, где река эта имеет наименьшую ширину, расположена крепостца Иван-город,
из которой могут обстреливаться, во фланг, подступы, ведущиеся на левом берегу
Наровы против южнаго бастиона крепости Нарвы. Сверх того, Иван-город
обстреливаете продольно течение реки Наровы, и прикрывает восточную сторону
Нарвы. Поэтому, до овладения Иван-городскими укреплениями, нельзя было бы
произвести десанта на восточную сторону крепости Нарвы, если бы для этого и
были собраны на верхних частях реки Наровы суда; тем более, что на этой реки,
всего в расстоянии одной версты выше Иван-города, имеются значительные пороги,
которые могут быть обстреливаемы из этой крепости.
Иван-городская крепость соединяется с крепостью Нарвойпостоянным мостом. Для падения Нарвы, необходимо было разрушить этот мост и
овладеть Иван-городскими укреплениями, без чего гарнизон Нарвы, состоявши:
всего из 1,500 человек, мог уйти в Иван-город (1).
Местность, на которой расположена крепость Нарва,представляет открытую, плоскую возвышенность, круто спускающуюся на восток к
левому берегу реки Наровы, а на север и запад, к болотистой низменности,
покрытой кустарником, и прорезываемой несколькими ручьями. На западе от Нарвы,
верстах в трех от нея, находится деревня Поппельмансгоф, лежащая на верху
продольной возвышенности, идущей от запада на восток, в направлении к Нарве.
Эта возвышенность, известная под названием горы Германсберг, лежит совершенно
отдельно на равнинном плато, на котором расположена Нарва, и имеет командование
над всею окрестною местностью.
У деревни Гольденгоф, на болотистой низменности, возвышаютсятри отдельные холма, из которых холм (А) имеет командование над этою низменностью,
что и не было упущено из вида для ея обороны.
Всеми осадными работами под Нарвой распоряжался инженерАлларт, рекомендованный Петру его союзником, королем Августом II. Но выбор
этого инженера был не из удачных.
План осады Нарвы состоял в том, чтобы открыть одновременноподступы к крепости на обоих берегах Наровы: на правом, против Иван-города, а
на левом — против четырех западных бастионов. Сверх того, в ожидании прихода
шведских войск для освобождения Нарвы, решено было окружить крепость на левом берегу
реки Наровы двойною линиею непрерывного вала (В. B.) и (C. С), т. е.
Контр-валационною и циркум-валационною линиями.
Линии эти, начинаясь выше крепости, у деревни Юала,направлялись по выпуклой дуге вокруг крепости, упираясь ниже ея в реку Нарову,
близ деревни Вепскюла (С. С.) и острова Снелленгольм (В. В.). Общее протяжение
линии В. В. было до 6-ти, а линии С. С. до 7-ми верст. Первая была усилена к
стороне крепости четырьмя редутами и в центре, тремя флешами. Линия С. С,
обращенная в поле, была укреплена сильнее, особенно на левом фланге (от дер.
Юала до горы Германсберг), и в центре, расположенном на восточной покатости
Германсбергской горы. Правый фланг, от северного ската этой горы до дер.
Вепскюла, получал фланговую оборону с сильной батареи, устроенной на холме (А).
Эта батарея, как по ея силе, так и командованию над низменностью, была
сильнейшим пунктом на правом фланге позиции. Затем, центр позиции (Д.),
находясь на горе Германсберг, благодаря своему возвышенному положению, мог дать
фланговую оборону части праваго и половине леваго фланга оборонительной линии.
Это был ключ всей позиции, и на этот пункт, повидимому, и ожидалось нападение,
почему он и был усилен справа и слева рогатками, отделявшими его от обоих
флангов. Сверх того, со всех четырех сторон он был обставлен бараками, которые
образовали за ними четырехугольный плацдарм, на котором защитники могли удобно расположиться,
прикрываясь бараками. Все это придавало центру вид особой крепостцы, и могло
способствовать его упорной обороне.
Расстояние между контр-валационной и циркум-валационнойлиниями было неодинаково. В то время, как на крайнем правом фланге оно доходило
до 600 саж., в центре оно не превышало 120, а на левом фланге составляло как бы
длинный коридор, шириною не более 35—50 саженей. Если принять во внимание, что
по случаю позднего времени года и наступивших холодов, для помещения всей армии
были выстроены бараки, расположенные в одну линию, по всей длине лиши С. С.
(1), то ясно представляется вся ошибочность системы укреплений левого фланга
позиции, где войска могли стоять только в развернутом фронте в одну линию, за
своими бараками, и не были в состоянии двинуться ни в одну сторону. К тому же,
множество отдельных деревянных строений, построенных войсками, наполняло все
свободное пространство между линиями левого фланга, делая всякое передвижение
войск почти невозможным.
Из приложенного плана видна профиль укреплений линии С. С. ирасположение по ней бараков, равно как усиление вала рогатками и вбитыми в
наружную насыпь бруствера кольями.
При непомерной растянутости укрепленных линий, войска, ихобороняются, неизбежно должны были оказаться слабыми на всех пунктах, и стоять
в одну линию, в развернутом строю. Расположение наших войск показано на плане
(1). Правый фланг, в составе 14,000 человек, состоял под начальством генерала
Головина. Центр, князя Трубецкого, в составе 6,000 человек, занимал пункт Д.,
на горе Германсберг. Левый фланг, дивизия генерала Вейде, состоял из 8,000
человек; а 5,000 человек иррегулярной конницы графа Шереметева стояли левее
дивизии Вейде, между укрепленными линиями левого фланга, упираясь в берег
Наровы. Часть ея занимала ближайший остров на этой реке (2). Главная квартира
армии находилась на крайнем правом фланге, на острове Кампергольм, где имел
личное пребывание Петр Великий. Остров соединялся мостом с левым берегом
Наровы, а правый берег реки был усилен здесь полевым ретраншаментом. Хотя
батарей по линии С. С. было построено много, но вооружены они были чрезвычайно
слабо. На всем семиверстном протяжении этой линии, на всех батареях, поставлено
было всего 22 пушки и 18 мортир. Вся же остальная артиллерия действовала с
батарей, устроенных против Иван-города и против четырех западных бастионов
крепости (91 пушка и 11 мортир), причем две мортиры, направляемые лично
императором (Е), поражали предместье города.
На батареях по ходу осады Иван-города действовало 32 пушки итри мортиры. Здесь же стояла и новгородская конница. Из этого видно, что,
говоря вообще, оборона русской армии с поля, несмотря на обилие батарей, была
очень слаба. К тому же, чувствовался недостаток в артиллерийских снарядах, прибытие
которых ожидалось из Новгорода, в расчете, что все необходимое будет доставлено
ко времени прибытия шведской армии, с целью заставить снять осаду крепости. Но
разбитие Шереметьевской конницы при Пюхаюги и личный доклад его императору о
наступлении шведов поразили всех неожиданностью. Вечером, 18-го (29-го) ноября,
армия Карла XII прибыла в Лагену, в 11-ти верстах от Нарвы, и двумя пушечными
залпами возвестила геройскому гарнизону крепости о скорой помощи. Не было более
сомнения в близости шведской армии. Сознавая, что нужно принять решительные
меры безотлагательно, Петр передал командование армией герцогу де-Кроа, и в 3
часа по полуночи на 19-е (30-е) ноября (1) уехал в Новгород, чтобы ускорить
прибытие ожидавшихся оттуда новых сил (до 10,000 человек Репнина и 8,000
малоросов), вместе с запасами, имея притом в виду ударить в тыл шведам под
Нарвою, или выйти на их сообщения. Но дело разыгралось иначе.
18-го (29-го) ноября, когда армия Карла XII (силою до 23,000человек) прибыла в Лагену и в Нарве уже было о том известно, немедленно был
собран военный совет (2) для решения вопроса, что предпринять? Сознавая всю
невыгоду растянутого положения по всей линии и ея замкнутость в оградах, граф
Шереметев предложил оставить для наблюдения слабого гарнизона крепости лишь
незначительную часть войск; собрать остальные войска и со всею армией выступить
в поле для встречи неприятеля, в расчете на численное превосходство наших сил.
Это было лучшее, что можно было сделать в данном случае, так как оставаться в
растянутых окопах менее всего отвечало условиям обстановки. Но мнение графа
Шереметева не было поддержано. Все находили, что русские войска окажутся
слабыми в поле, так как, за исключением двух полков гвардии, и полка Лима
(бывшего Лефорта), участвовавших в Азовских походах, все остальные никогда не
участвовали в деле. Поэтому, решено было оставаться между укрепленными линиями
и ожидать нападения противника. Для обороны линии С. С, по всей ея длине, на
валу расставлена была наблюдательная цепь, в одну шеренгу, причем люди стояли
на расстоянии трех шагов друг от друга. За этою наблюдательною цепью,
прикрываясь бараками, стояли развернутым строем остальные войска, неимея ни
одного человека в резерве для поддержания угрожаемого пункта. Не было обращено
внимания и на крайнюю слабость артиллерийской обороны линии, тогда как для
этого было время взять большую часть орудий, из числа находившихся на батареях,
действовавших против западных бастионов Нарвы и против Иван-города. Выступив
утром 19-го (30-го) ноября из Лагены, армия Карла XII двинулась к Нарве не по
большой дороге, а свернула вправо, и кратчайшим путем подошла, в 10 часов утра
(1), к фронту русской позиции, расположившись против ея середины, в расстоянии
около двух верст от нее.
Местность, на которой стала армия Карла XII, была низменная,и покрыта мелким лесом. Шведская армия выстроилась в две линии (М’. М’.).
Правый фланг составляли отряды генерала Веллинга (1-я линия) и кавалерия
Вахтмейстера (2-я линия). В центре, генерал-майор Поссе, и за ним генерал-майор
Майдель. Артиллерия генерал-фельдцейхмейстера Сейблята перед центром. На левом
фланге генерал-поручик Реншильд и генерал-майор Горн; за ними, во второй линии,
генерал-майор Ребинг. В промежутке между линиями поставлены на правом фланги
гвардейские гренадеры, а на левом —деликарлийцы. Сам Карл находился, со свитою,
перед центром
Как только армия Карла стала на позицию, она произвела дваорудийных залпа (3), на которые русские отвечали артиллерийским огнем с батарей
центра и с батареи А. Впрочем, огонь с обеих сторон не наносил никакого вреда.
Видя, что русские не намерены выступить из окопов, Карл решился сам атаковать
их. Приказав пехоте вязать фашины для наполнения рва нашей укрепленной линии,
Карл, с несколькими генералами, выехал на Германсбергскую гору, и оттуда
обозрел расположение наших верков. Результатом рекогносцировки было
определение, что наиболее сильную часть позиции русских составляет средняя ее часть,
с батареей А., на правом фланге, и с батареями в центре (Д). Поэтому Карл
решился вести атаку в двух направлениях, именно помимо центра (как сильнейшей
части позиции), с целью отрезать его от обоих флангов, и разбить отдельно
каждый фланг. В особенности важно было опрокинуть наш правый фланг, так как на
его крайней оконечности находился единственный мост через Нарову, с занятием
которого отрезывалось русской армии отступление. Избрав для атаки два слабейших
пункта, Карл разделил свою армию на две части, и перестроил ее в боевой порядок
следующим образом (1).
Правая атака поручена генералу Веллингу, с 11-ю батальонамипехоты и 24-мя эскадронами кавалерии Вахтмейстера. Часть Веллинга имела впереди
50 человек гренадер гвардии (поручик Реншильд) и за ним один батальон гвардии
(гр. Шперлинг), Затем, три батальона, в одну линию, с интервалом, под общею
командою генерал-майора Поссе, составляли первую линию атакующих. За фланговыми
батальонами следовали во второй линии еще два батальона гвардейцев; за ними в третьей
также два батальона, а в четвертой линии три батальона, расположенных
соответственно батальонам первой линии. В общем эта часть составила как бы три
отдельные колонны G, Н, I.
Далее за пехотою расположена была в двух колоннах кавалериягенерала Вахтмейстера, в одной 11, а в другой — 13 эскадронов (К. L.).
Левая атака, при которой находился и Карл XII, состояла вобщей команде генерала Реншильда. Ее составляли три колонны. Правая (M.) из
четырех батальонов, и средняя (N) также четыре батальона, под общею командою
генерал-майора Майделя, Левая колонна, из двух батальонов, под общею командою
полковника Штейнбока (О.). Каждая из трех пехотных колонн левой атаки имела
впереди по 50-ти гренадер, с фашинами. За этою третьего колонною поставлено два
эскадрона драбантов (Р.), при которых находился и Карл; а за ними девять
эскадронов кавалерии при генерале Реншильде, в двух колоннах (R. S.). В резерве
всей левой атаки находилось 12 эскадронов кавалерии генерал-майора Ребинга,
поставленных также в две колонны (Т. U.). Таким образом, за каждою пехотного
частью следовала кавалерия, в виде ее резерва.
Всю свою артиллерию Карл разделил на две части. 16 полевыхорудий, майора Оппельмана (V.), выставлены на Германсберской высоте, против
нашего центра (Д.), в расстоянии от него 250 сажен; а 21 полковая пушка, при
генерале Сейблате, стали левее (W.), на краю высоты, в расстоянии также 250
сажен от нашей батареи (А.) и открыли по ней сильный огонь. Распоряжения к
атаки состояли в том, что правая атака направится правее, а левая — левее
нашего центра (Д.), и отрежет его от обоих флангов. Колонна Штейнбока (О.),
левой атаки, двинется против батареи (А). Пехота, вообще, быстро завалив ров
фашинами, вступает в ретраншамент, и пропускает вперед кавалерию для
преследования бегущих, стараясь вогнать их в реку и отрезать от моста (F.) на
нашем крайнем правом фланге. Сделав все нужные приготовления, и выждав действия
артиллерийского огня, шведы решились идти на штурм. Объехав предварительно
войска, Карл говорил им, «что им уже не впервые побеждать, несмотря на число
противника, и что и теперь он ожидает от них победы или смерти». Войска с
восторгом отвечали своему юному королю.
В виду своей армии Карл сошел с лошади, преклонил колени ипредался молитве о даровании ему победы. Затем, обняв приближенных и поцеловав
нескольких ближайших к нему солдат, Карл сел на коня, и приказал пустит две
ракеты, служившие сигналом для движения на штурм (1). Было два часа пополудни.
С криком «с нами Бог!» шведы пошли вперед. В этот самый момент пошел густой
снег с градом и сильным ветром, дувшим русским в лицо, так что было трудно
держать открытыми глаза. Снег был до того густ, что русские только тогда
заметили двинувшихся на штурм шведов, когда они подошли уже ко рву и к пушкам
атакованных пунктов (2).
Через полчаса обе атакующие части ворвались уже вукрепления, успев завалить ров фашинами, свалить с бруствера рогатки и сбить
частокол, которым усилена была его наружная покатость. Опишем подробнее производство
атаки.
Левая атака, веденная шведами. Овладев укреплениями, шведыдолжны были остановиться и установить свой порядок для дальнейшего действия.
Заняв батарею (А.), колонна Штейнбока (О.) повернула влево, и потеснила наше
правое крыло, беря его во фланг. Колонна Майделя, овладев ретраншаментами
крайнего левого фланга Головина, выстроилась на позиции Х, отрезав наш центр от
моста. Завидя это, а также и то, что Веллинг овладел позицией правого фланга
Вейде, князь Трубецкой, боясь быть отрезанным в своей центральной позиции (Д.),
наиболее приспособленной к упорной обороне, немедленно отступил к Нарве, и
вместе с бывшими там в траншеях войсками поспешно двинулся к мосту (F), чтобы
перейти здесь на другой берег Наровы. К этому же мосту спешили войска,
действовавшие против бастионов крепости и войска всего правого фланга, нигде не
останавливавшаяся для обороны, и в полном беспорядке пробиравшиеся вдоль линии
С. С, прикрываясь ее бараками. Наиболее близкие к неприятелю части,
задерживаемые спереди не успевшими еще отступить другими войсками, вышли в
поле, на наружную сторону укреплений С. С, надеясь обогнать других и скорее
прибыть к мосту (F). Но Карл XII, заметив это, с двумя эскадронами своих
драбантов и эскадроном драгун, атаковал вышедшие в поле войска (Y) и вогнал их
опять за линии окопов. Смятение русских от того еще более увеличилось. С разных
сторон, пересекая друг другу дорогу, и увеличивая общую сумятицу, к мосту
спешили войска, потерявшие всякий порядок. На мосту произошла такая давка, что
нельзя было и думать о провозе через него орудий или тяжестей. От скопившихся
на мосту войск он не выдержал и разорвался на середе. Многие упали в воду. Дело
на правом фланги должно было принять самый критически оборот, так как к мосту
приближались колонны Штейнбока (О.), кавалерия Реншильда (R.) и колонны Майделя
(М. N.), который, двинувшись с позиции X, вдоль укреплений линии B. В., свернул
потом влево, направляясь к мосту.
В этот критический момент неприятелю дали сильный отпорполки Преображенский и Семеновский. На левом берегу Наровы, в том месте, где в
нее упирался крайний правый фланг укрепленной линии С. С, был расположен
артиллерийский парк армии, и здесь имелось нисколько деревянных построек.
Преображенцы и Семеновцы, воспользовались этими постройками и повозками парка и
образовали из них преграду, прикрывшую мост F. В этом треугольнике, на нашем
правом фланге, стали оба гвардейские полка, к которым примкнули и все не
успевшие перейти через мост войска правого фланга. Завязался упорный бой.
Заслышав сильную перестрелку, Карл XII, в сопровождении только одного Норда,
поскакал на выстрелы, и при этом едва не погиб вместе с лошадью, завязшею в
болоте. С трудом вытащили из негокороля, оставившего в болоте свою шпагу и один
из высоких сапогов. Не смотря на этот случай, Карл прибыль к месту боя и, в
одном сапоге, несколько раз водил на приступ свою пехоту. Было уже 7 часов
вечера. Наступили сумерки, русские стояли стойко, чего Карл вовсе не ожидал. —
«Каковы мужики!» сказал он, и после нескольких отраженных приступов, приказал
выслать к месту боя все пять батальонов гвардии, находившихся у Веллинга, в
правой атаке шведов, к описанию которой теперь и обратимся. Правая шведская
атака. Было уже сказано, что одновременно с войсками Майделя и колонною
Штейнбока вступили на вал и войска генерала Веллинга, сбившие с вала войска
правого фланга дивизии Вейде. Но, вступив в окопы нашего левого фланга, Веллинг
не имел места пустить в дело свою пехоту, которая по этому ничего не могла
предпринять. Дивизия Вейде, взятая в ея правый фланг, естественно подалась
влево, и стала теснить конницу Шереметьева, стоявшую на ея крайнем левом фланге.
Последней не оставалось ничего более, как выйти из окопа и искать спасения в
бегстве, направляясь к островам, бывшим по близости на р. Нарове, в надежде
переплыть через рукава реки, разделяющее эти острова. До 1000 чел. при этом
утонуло в реке. Смятение конницы увеличилось еще более, когда Веллинг, потеснив
пехоту Вейде, сделал перемену фронта на право, с целью совершенно отрезать
Вейде от остальных частей русской армии. Этим и ограничилось действия Веллинга,
так как едва-ли он и мог предпринять что либо другое. Действительно, узкое
пространство между атакованными линиями, было наполнено бараками и множеством
отдельных домиков, разбросанных между бараками и контр-волюционною линиею
укреплений В. В. (1). Поэтому, наступление шведской пехоты между линиями окопов
встречало на каждом шагу прочные преграды, за которыми наша пехота могла упорно
обороняться, поражая в упор напирающих шведов, которые могли подаваться вперед
не иначе как партии по несколько человек, проходя между домиками и бараками. К
тому же, на бруствере наших укрепленных линий имелась масса рогаток, которые
можно было снять, и ими заградить промежутки между домами, образуя таким
образом последовательный ряд барикад, которые шведам пришлось бы брать штурмом,
переходя от одной барикады к другой, на протяжении до трех верст. Веллинг
сообразил эти затруднения, и потому остановил передние части своей пехоты
(гвардии), а конницу расположил по обе стороны атаковавших окопов, в
перпендикулярном к ним положении. Кавалерийская колонна (L.), стала правее; колонна
К. левее окопов, а пять задних батальонов из колонн I. и H. поставлены между
ними, в центр расположения (А’. А’.). В таком положении o6е стороны остались до
вечера. Выйти из окопов Вейде не мог, так как иначе он был бы опрокинут в реку
шведскою кавалерией, или должен был бы проложить себе путь к мосту F на нашем
крайнем правом фланги, у которого не прекращался упорный бой с остатками нашего
правого крыла. Но такое движете едва ли могло кончиться успешно, так как, не
имея артиллерии, наши мало обученные войска были бы опрокинуты шведами, и
положение их стало бы безвыходным. По этому Вейде оставался в окопах, тем
более, что на левом фланге его расположения не было моста на Нарове. С своей
стороны и Веллинг ничего предпринять не мог со своею кавалерией, так как
вскочить в окопы она не могла и если бы подалась более вперед, то подверглась
бы фланговому огню из окопов; пехота же встретила бы барикады. В таком
положении было дело на правом фланге шведов,- когда наступили сумерки, и все
атаки шведов у моста F были отражены Преображенцами и Семеновцами. Для усиления
атаки Карл XII приказал 5 батальонам гвардии, бесполезно стоявшим в отряде
Веллинга, спешить к нему на помощь, к мосту F. Эти 5 батальонов (В’. В’.)
двинулись по наружной стороне укрепленной линии В. В. до того места, где она
упирается в Нарову, и оттуда свернули влево, направляясь к мосту F. Наступила
уже полная темнота. Полк деликарлийцев, стоявших уже у моста F., слыша шум от
приближавшейся у него с тыла шведской гвардии, принял ее за русских и открыл по
ней учащенную пальбу. Гвардия остановилась и тоже открыла сильный огонь по
деликарлийцам. Обе стороны, в самом близком друг от друга расстоянии, взаимно
наносили одна другой страшные потери, и уже готовились ударить в штыки, когда
стали различать голосовые команды, отдаваемыя с обеих сторон на шведском языке.
Это объяснило обоюдную ошибку и пальба прекратилась (1).
Вскоре от русского правого фланга прибыл к Карлу XII генералБутурлин, с предположением капитуляции от имени русского генералитета, так как
герцог де-Кроа со всем его штабом еще в начале боя сдался шведам. Бутурлин
требовал свободного отступления находившихся у моста F. войск, и дозволения,
беспрепятственно исправить разорвавшийся мост. Испытав неоднократную неудачу в
приступе позиции, столь упорно защищаемой гвардейцами, Карл был очень доволен
их готовностью капитулировать, и потому согласился на исправление моста,
предоставив войскам нашего правого фланга, не успевшим уйти на правый берег
Наровы, безпрепятственно отступить по мосту, сохраняя знамя и орудие, но сдав
пушки, так как и увезти их было не на чем (1). Действия прекратились, а к 4
часам утра мост уже был наведен. Но в исполнение русскими всех условий
капитуляции Карл потребовал, чтобы старшие чины генералитета остались у него
заложниками, в качестве военно-пленных (2).
Сообразно с этим требованием, в шведский лагерь прибылизаложниками генералы: кн. Долгоруки, Головин, кн. Трубецкой и Бутурлин. После
того два батальона шведской гвардии вступили в ограду, из за которой так
доблестно дрались наши гвардейцы (3), a прочие шведския войска расположились на
ночь на позиции Z. Z. С рассветом Карл XII намеревался сосредоточить свои
войска против дивизии Вейде, остававшейся в окопах нашего левого фланга.
Поэтому он приказал колоннам Штейнбока (О.) и Майделя (М.N.) отправиться на правый фланг к части Веллинга, и занять прежнюю позицию кн.
Трубецкого в центре (Д.), а артиллерии Сейблята стать на том же месте, с тем,
чтобы с рассветом открыть продольный огонь по войскам Вейде (4). Этим способом
можно было зажечь бараки и деревянные здания между нашими линиями, принудив их
защитников выйти в поле, что неминуемо угрожало бы им гибелью и опасностью быть
вогнанными в реку.
Между тем Вейде, раненый еще в начале сражения, но неперестававший энергически защищаться за разными зданиями, узнав о капитуляции
правого фланга, понял, что, с наступлением дня, главные действия шведов
обратятся против него. Сознавая, что артиллерия противника произведет пожар
деревянных зданий, между которыми стоят его войска, и что они будут вынуждены
оставить окопы, имея у себя в тылу реку, Вейде также решился капитулировать.
Поэтому, около полуночи, он отправил генералу Веллингу письмо такого
содержания: «Отрезанный от прочих частей армии, я решился защищаться до
последней капли крови; однако, я готов принять почетную капитуляцию и сдаться
на разумных условиях, если таковыя будут приняты» (1).
Получив это письмо, Веллинг отправил его к королю. Былооколо 2-х часов пополуночи. Карл, завернувшись в шинель, спал на земле, когда
ему передали письмо Вейде. Понимая всю безвыходность положения последняго, Карл
потребовал от него безусловной сдачи. Пушки, ружья и знамена должны быть сданы
шведам, и вся дивизия Вейде объявлена военно-пленною; но ей дозволено будет,
без ружей, перейти мост и идти, куда пожелает.
В 4 часа началась переправа остатков нашего правого флангачерез мост F. Начинало светать, и Вейде видел все приготовления шведов для его
атаки, особенно сильную артиллерию на Германсбергских высотах. Вейде решился
сдаться. Выйдя из окопов, дивизия Вейде, длинною лентою (Q. Q.) потянулась к
мосту, и, проходя мимо Карла XII и его свиты, войска складывали оружие в пункте
Q’, затем перешли мост, и в полном беспорядке, без пищи и в изорванной одежде,
направились к Новгороду, причем многие погибли от холода (2).
|
| |
| |
| pretorianes2003 | Дата: Понедельник, 12.08.2013, 20:22 | Сообщение # 12 |
|
Председатель - Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Приблизительный сюжет:
Сюжет следующий.
Пролог. Нарва 1700 год. Русские терпят поражение.
Глава 1. Россия наши дни. Обсуждение действия группы в прошлом. Выбор кандидатуры, человека, который их сможет легализовать.
Глава 2. Россия 1698 год. Яков Брюс. Москва. Серпуховская башня. Легализация.
Глава 3. Демонстрация навыков. Произведено впечатление на царя, и тот поручает двоим из Наших набрать людей в полки. (Один из которых конный)
Глава 4. Демидов, Яков Брюс, наш человек. Изготовление пушек. Предложение Демидову создать современный пистолет (ТТ или Макаров). Демидов соглашается попробовать. Наш спрашивает, если получится сможет ли он создать несколько таких. ответ отрицательный.
Глава 5. Спасение от смерти Лефорта.
Глава 6. Уговорить Петра начать войну (или летом 1700 года, или перенести на год, но тоже летом). Устранить Гуммерта.
Глава 7. Демонстрация пушек и маневры. Выступление русских войск на Нарву.
Глава 8. Осада Нарвы.
Эпилог. Россия наши дни.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Понедельник, 12.08.2013, 21:28 | Сообщение # 13 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Саша, не вижу смысла в п.5 - что это даёт героям? Да ещё целую главу на спасение этого алкоголика!
Ещё нужна интрига/интрижка супротив наших героев. Не должно всё идти как по маслу. Не нужна классическая АИ, опирающаяся только на прокачку. Нужна приключенческая история и побольше боёвок.
|
| |
| |
| pretorianes2003 | Дата: Понедельник, 12.08.2013, 21:32 | Сообщение # 14 |
|
Председатель - Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Dimson, можно Меншикова натравить... бояр, что видят в них угрозу. Существовала же партия, что была против войны со Швецией.
На того же помора (любителя рыбалки) могут и разбойнички напасть 
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Понедельник, 12.08.2013, 21:39 | Сообщение # 15 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| С Меншиковым неплохо, а если ещё и антишведская партия примкнёт (да кто-то из-за бугра им денежек подкидывать будет) - вообще супер!
|
| |
| |
