|
Град Злой
|
|
| Dimson | Дата: Четверг, 27.06.2013, 16:35 | Сообщение # 1 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Пролог
Колокола единственной в городе колокольни били в набат! Огонь перекидывался с крыши на крышу и, словно злобный дракон, сжирал соломенные и тесовые кровли, принимаясь за срубы. Деревянные дома пылали как смоляные факелы. Вспыхнул княжеский терем, загорелся храм во имя святых угодников Козьмы и Дамиана, отстроенный еще князем Мстиславом. Рыжий язык, высунувшись из огненной пасти, лизнул деревянный бок колокольни, та тотчас же занялась пламенем, но колокола звонили до тех пор, пока рухнувшая крыша не погребла под собой звонарей…
Город горел, но тушить его было некому. Те, кто мог бы орудовать багром или таскать вёдра с водой — либо уже умерли, либо умирали сейчас, под ударами татарских сабель. Десятки, а то и сотни кричащих и визжащих людей, в халатах и нелепых малахаях, лезли в бреши, наваливаясь на уцелевших защитников, закалывая их копьями и рубя саблями. Но те умирали не зря — каждый успел прихватить с собой жизнь одного-двух, а то и трех степняков. Даже бабы не оставались в стороне – оттаскивали павших, перевязывали раненых, становились на место убитых, спихивая рожнами наползающих врагов – и, так же, как мужчины умирали…
Оставшиеся в живых немощные старики да малые дети не пытались спасаться от огня, понимая, что это отодвинет смерть на полчаса, на час. Никто не стонал и не плакал. Слезы выплаканы давно, а на стоны уже не хватало сил.
У главных врат обреченного города строились уцелевшие дружинники, составляя ежа. Строились – сильно сказано. Какой тут ёж, коли осталось не больше сотни избитых и изувеченных ратников? Щиты, за которыми положено укрываться — один на пятерых, а копий — одно на двоих.
Кто-то сумел прийти сам, кто-то приполз, а кого-то приволокли товарищи. Кто не мог стоять прямо – утверждались на коленях, укрепляя телами щиты соратников. Счастливчики, умудрившиеся до сих пор стоять на ногах, утаптывали оттаявшую землю, разгоняя лужицы – чтобы не поскользнуться. За спинами горел город, закрывая огнем тыл своих последних защитников. Не было надежды ни на помощь, ни на чудо.
Оставалось лишь одно – умереть. Утешало, что ждать оставалось недолго — железная оголовица тарана уже не раз прошла сквозь дерево, разметая дубовые брусья в щепу. Такими таранами, сработанными умельцами из Сины, татары вышибали стальные ворота Мерва, ломали каменные стены Хорезма, крушили в пыль башни Киева!
— Эй, дубинушка ухнем! Эй, ухнем! – затянул вдруг один из дружинников. Вроде ни к месту, но его поддержал другой:
— Еще разик, да еще раз!
Разовьем мы березку, Разовьем мы кудряву!
Ай-да, да ай-да, ай-да, да й-да,
Разовьем мы кудряву.
А дальше, все, кто мог, дружно затянули припев:
— Мы по бережку идем,
Песню солнышку поем.
Ай-да, да ай-да, ай-да, да ай-да,
Песню солнышку поем.
Вместо угрюмой обреченности, на челах появились улыбки и что-то вроде азартной дерзости — когда знаешь, что всё, конец неминуем, помирать с песней веселее! Расправлялись плечи, в руках появлялась сила, а те, кто уже не мог стоять, поднимались с колен и становились плечом к плечу с остальными. А помереть… Ну, что ж, бессмертных не бывает.
Ворота были высажены и в ощерившийся пролом влетели первые воины — нукеры из личной сотни самого Бури, правнука великого Чингис-хана. В отличие от прочих они имели доспехи, прикрывавшие грудь, стальные хорезмские шлемы, а круглые щиты были не из плетеного ивняка, а из досок, обитых кожей и медью. Десяток таких воинов обращал в бегство сотню половцев, а сотня — тысячу синайцев!
— Хурра! — сотряс воздух боевой клич степняков.
В ответ им защитники отозвались песней:
— Эй, дубинушка ухнем!
Эй, ухнем!
Нукеры Бури со всего маха атаковали русский строй, пытаясь пробить брешь, но откатились, как откатывается речная волна, ударив в утес. А откатившись, нахлынули снова.
Русские, отбиваясь от наседавших степняков обломками копий и кусками железа, в которые превратились мечи, уже не пели, а ревели:
— Эй, ухнем!
Еще разик, еще раз!
И уже (откуда только и силы взялись?!) русские дружинники, теряя убитых, начали наступать, выдавливая нукеров обратно, в выбитые ворота уже несуществующего города.
Кое-кто из степняков не выдержал, стал разворачивать коня. И будь защитников чуточку больше, да будь у них силы, да оружие, верно, Бури-хану сегодня пришлось бы вершить суд Ясы: казнить оставшихся в живых за бегство слабодушных. Но Бури не зря носил звание темника. Окрик — и место отошедших нукеров заняли лучники. Взмах руки с зажатым бунчуком — и в уцелевших русских полетели стрелы.
Стальные жала пробивали щиты насквозь, живые тела не спасали и кольчуги. Уже упал последний дружинник, утыканный стрелами, словно сосна иголками, однако степняки продолжали спускать тетивы, посылая стрелу за стрелой, еще и еще раз убивая ненавистных русских, заставивших сотрясателей Вселенной впервые за много лет почувствовать страх!
— Туктал-ырга! — приказал Бури, останавливая воинов.
Хотя непобедимое монгольское войско уже не испытывает недостатка в железе и почти у каждого монгола есть сабля, но все равно, зачем понапрасну тратить стрелы, если все русские мертвы?
Победителей ждало самое главное дело — сбор добычи!
Время сбора добычи — святое время. Пусть городишко мал и выгорел почти дотла, но опытный воин сможет найти поживу даже среди золы и пепла. Топоры, наконечники стрел и копий, обломки мечей и мятые шлемы — все пойдет в дело!
Что-то можно оставить себе, а что-то перепродать многочисленной армии перекупщиков, следующих за войском, словно шакалы-падальщики. Рубахи и штаны, если отстирать от крови и заштопать, еще послужат многочисленным родичам, которые ждут воинов из похода, а меховая шапку, снятая с отрубленной головы, сгодится для подарка невесте.
Павшая вместе с хозяином русская лошадь — настоящий клад для воина. Седло из толстой кожи, уздечка и стремена! Четыре подковы, из которых можно выковать не один нож!
Плохо только, что слишком мал полон. Из взрослых — лишь увечные старики да старухи. Много детей, но дойдут ли они до степей без родителей?
Не было молодых мужчин, способных стать рабами, не нашлось девок с приятными чреслами. В пепелищах разыскали с десяток баб. Но желающих отведать женской плоти было так много, а баб — так мало, что даже глупцу ясно: эти женщины долго не проживут…
Из-за тел дружинников, одетых в железные рубахи, разгорались споры. Если бы не опытные сотники, дети степей бы уже рубились за право обладать настоящей кольчугой. Яса не позволяет детям степей закрывать спину железом, ибо, храбрецу не нужны доспехи на спине, а из русских железных рубах выкраивались доспехи на трех воинов!
Сотники, построив десятников, делили добычу по-честному — одного дружинника на десяток. А там уж, пусть сами разбираются: по жребию или по старшинству.
Не было рабов, и рядовым воинам приходилось спешиваться, чтобы разбирать окровавленные и изрубленные тела, относить их в сторону, где десятники снимали кольчуги. Сразу же раздались возгласы обиженных — некоторые кольчуги из-за дыр и прорех превратились в железные лохмотья.
К удивлению степняков, среди трупов взрослых мужчин, в луже крови, обнаружилось тело мальчишки лет двенадцати. Был он, как и взрослые дружинники, в кольчуге и шлеме, а плечи его прикрывал заскорузлый багряный плащ. В руке, откинутой в сторону, зажат маленький меч.
— Урус коназ! — радостно загалдели воины.
Ну, а кто же еще, кроме князя, может позволить себе сделать оружие и доспехи по размеру и носить княжеский плащ? Судя по всему — мальчишку укрывали своими телами бояре — старшие дружинники. Они и сейчас, после смерти, словно пытались уберечь юного государя.
Тело русского князя — хорошая добыча! За коназа-бачу — мертвого или живого, сам Быту-хан назначил баснословную награду — табун лошадей, русскую кольчугу и пять девственниц! Или же русский шлем, заполненный золотом!
Воины уже предвкушали, как будут делить награду хана, как к ним подскакал десяток верховых, с шапками, украшенными лисьими хвостами — знаком нукеров темника Бури.
— Урус коназ? – радостно осклабился один из всадников. Судя по шелковому халату поверх бараньего тулупа и стальному нагруднику с затейливым китайским драконом — не из простых нукеров. Это был Чжарчиудай, третий сын Бури-хана. После гибели двух старших братьев под стенами Козельска (одного убила летящая стрела, второго зарубили при вылазке) Чжарчиудай стал первым сыном и главным наследником темника, занимающим какое-то место среди многочисленных претендентов на престол Великого хана (не то — четырнадцатый, не то — сорок первый).
Воины, первыми нашедшие добычу, заворчали, словно побитые собаки. Как всегда — сражаться, так им, а почести выпадут недоноскам, вроде сына темника. Это отродье, родившееся у льва, хочет забрать добычу, даже не окровавив саблю!
Но с сыном темника не поспоришь.
Чжарчиудай, словно не веря глазам, соскочил с седла и, пачкая дорогие булгарские сапоги в грязи, подошел к телу мальчишки. Поцокав языком, брезгливо ступил на край кровавой лужи, в которой плавал князь, и принялся выворачивать из мертвой руки дорогую игрушку — детский меч можно подарить отцу или дяде.
Но тут случилось то, что никто не предвидел и не мог предвидеть. Юный князь, коего уже сочли мертвым, внезапно открыл глаза и, ухватив обеими руками шею склонившегося монгола, принялся душить ненавистного врага. Нукеры и воины не сразу и поняли, что тут случилось, а когда поняли и ринулись на выручку, было поздно: Чжарчиудай сумел только что-то прохрипеть, а мальчик-князь в ответ лишь сжал руки покрепче. Жгучая ненависть придала невиданные силы умирающему мальчишке, хватка стала железной. К тому же потомка Чингисхана просто ошеломил порыв внезапно ожившего из мёртвых уруса, степняк даже не сопротивлялся: стоял словно тряпичная кукла, лишённая воли.
Чтобы освободить шею сына темника, пришлось отрезать пальцы юного князя. Но что толку?
Монголы: и нукеры и простые воины, издали вопль отчаяния. Не то страшно, что умер сын Бури. У великого воина осталось много сыновей. Но страшно то, что праправнук Чингисхана, правнук Чагатая, внук Мутугена и сын Бури умер так, как казнят изменников — без пролития крови! Даже хуже, чем изменника — как отцеубийцу! Теперь Вечное синее небо не примет душу, вынужденную покинуть тело через задний проход, и Чжарчиудай будет вечно скитаться по степи.
Сердца степняков переполнила священная ярость. Мало того, что они потратили на штурм городка столько же времени, сколько на штурм всех русских городов, вместе взятых, потеряли здесь полтумена, так ещё опозорили род Чингисхана, сделав его потомка изгоем среди мертвых!
Ярость затуманила головы воинов, а иначе князь не умер бы так легко. Можно было бы снять с живого кожу, растянув действо на несколько дней! Или посадить на кол, даровав долгую и мучительную смерть. А так — князя попросту утопили в луже крови, натекшей из тел его ратников.
Но умер он с улыбкой, которая разъярила степняков еще сильнее. Чтобы хоть как-то отомстить за нелепую смерть Чжарчиудая, перебили немногочисленный полон. Старикам ломали хребты, чтобы душа сына Бури не скиталась одна, а нашла себе рабов; старухам резали головы. Детям, что постарше, отрубали руки и ноги, младенцев кидали в огонь. Не пожалели и баб, которыми еще можно было пользоваться — вспороли им животы.
Потом, кидая добычу, монгольское войско спешно уходило подальше от этого проклятого места!
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Четверг, 27.06.2013, 16:35 | Сообщение # 2 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Глава 1
Картинка на огромном 3D мониторе погасла, и сразу вспыхнул свет, раздвинулись тяжёлые шторы, открывая окно и впуская яркие лучи летнего солнца. Тишина в комнате наступила идеальная, если не считать монотонного гудения кондиционера, к которому все давно привыкли и не обращали внимания.
Просторное помещение было обставлено с уютом, обычно не свойственным казённому учреждению: мягкие кожаные диваны и кресла, Т-образный стол для совещаний, уставленный ноутбуками, на которых красовалась эмблема в виде надкушенного яблока, шикарная аудио и видео аппаратура, безумно дорогие дубовые панели на стенах, настоящий паркетный пол. Везде чувствовалась рука дизайнера, обладавшего хорошим классическим вкусом. Роскошь преподносилась строго и не раздражающе. Здесь хотелось и работать и жить.
Собственно, для владельца этого кабинета — представительного мужчины в генеральском кителе на широких борцовских плечах — так оно и было. Дома генерал-майор Песков бывал далеко не каждый день, что бы ни говорила и ни думала по этому поводу супруга. Впрочем, она была настоящей офицерской женой, привыкшей ещё со времён лейтенантской молодости Пескова мотаться по отдалённым гарнизонам и точкам.
И пусть голова генерала давно обелились сединой, а некогда кряжистая борцовская фигура заплыла жирком, жёсткий взгляд и характерные повадки выдавали в нём матёрого «волкодава», готового в любой момент дать фору молодым.
Сейчас на него смотрело пять пар глаз, в которых застыл немой вопрос.
Генерал не стал тянуть кота за известное место:
— Объявляю благодарность айтишникам за компьютерную симуляцию. Молодцы, постарались! Собственно, благодаря им, мы увидели, как закончилась героическая оборона Козельска от полчищ монголов.
Услышав последние слова, единственный штатский в помещении — высокий, худощавый, с обветренным лицом, слегка поморщился, но Песков не стал на этом акцентировать внимание.
Профессиональный историк, коим и был Алексей Михайлович Свешников («пиджак», как пренебрежительно говорят военные в адрес тех, кто строем не ходит), обожал придираться по мелочам. Хорошо, что удалось приучить его к субординации: ещё месяц назад он бы обязательно встрял с поправкой: дескать, самих монголов у Батыя едва ли насчитывалось пять-десять процентов от общего количества, основную массу составлял конгломерат из десяток и сотен мелких племён самой разной национальности, а потому войско походило на лоскутный восточный ковёр.
Генералу всё это было прекрасно известно (сидел несколько часов, изучая выборки, подготовленные консультантами), но есть устоявшиеся выражения. Сказано «монголы» — значит, монголы, чего растекаться по древу?!
— Осада длилась семь недель: с марта 1238 года по май. Всё это время небольшая кучка русичей сражалась с четвертью всей армии Батыя. Город был стёрт с лица земли, защитники перебиты, а Батый в сердцах повелел называть Козельск «Злым градом». Простите за патетику, но по-другому сказать нельзя: значение той героической обороны невозможно переоценить, подвиг защитников стал легендой. Ну а теперь, благодаря межвременному порталу, появилась возможность подкорректировать историю. Товарищ майор…
Один из офицеров — короткостриженый крепыш встал, другие последовали его примеру.
— Слушайте боевую задачу: ваша группа в количестве пяти человек, включая гражданского специалиста товарища Свешникова, перемещается в прошлое: в начало 1238 года. Цель группы — организовать оборону Козельска, сделать так, чтобы город выстоял. Вопросы?
— Вопросов нет, — молниеносно ответил майор, но тут его прервал Свешников, который с недоумением произнёс:
— Товарищ генерал, у меня есть вопрос.
Майор укоризненно посмотрел на него, но ничего не сказал: штатский, что с такого возьмёшь. Однако генерал благожелательно кивнул:
— Слушаю, Алексей Михайлович. Что вас интересует?
Свешников поднёс кулак ко рту, кашлянул и продолжил:
— Не понятен смысл операции. Чисто гипотетически: ну отстоим мы Козельск… Что это даст?
— Вы же специалист и владеете всей полнотой информации. Во время планирования операции мы опирались и на ваши изыскания в том числе. Вспомните политическую обстановку в Орде, прикиньте чего бы могла стоить Батыю военная неудача под Козельском.
— Для него всё бы окончилось плохо. В Орде постоянная грызня за верховенство. Сразу бы нашлись другие претенденты на трон. Те, кого Батый нагибал, тут же подымут головы. Учитывая особенности степного менталитета, скажу, что пахнет резней, товарищ генерал.
— Именно, — согласился Песков. — Будет много крови. Любая неурядица в стане противника сыграла бы на руку Руси. Мы не рассчитываем, что Орда рассыплется подобно карточному домику, но у нас есть шанс повернуть армию Батыя гораздо раньше, чем это произошло в реальной истории. А там, глядишь, не будет и трёхсотлетнего ига. Всё просто, Алексей Михайлович.
— Не просто, товарищ генерал, — продолжал кипятиться Свешников. — Впятером наладить победную оборону маленького городка, на который обрушится удар целого тумена, а это, осмелюсь напомнить, десять тысяч воинов, выглядит красиво, но нереально. В жизни так не бывает. Ну, продержится Козельск нашими стараниями в лучшем случае восемь недель вместо семи. Вот и всё. Это максимум. Потом всё равно задавят — Батый, как это и было в реальной истории, пришлёт подкрепления. Будет кирдык, товарищ генерал, уж простите меня за столь ненаучный сленг!
Голос Пескова загремел на весь кабинет:
— В этом и заключается цель группы майора Демина. Вы не просто победите монголов, вы нанесёте им такой удар, чтобы они от него ещё лет двести опомниться не могли. А каким образом — над этим надо подумать. Предлагаю вашему вниманию кое-какие выкладки наших стратегов. Начнём с главного — внедрение…
Снова вспыхнул монитор. На нём появились квадратики и ромбики блок-схемы.
Генерал взял в руку электронную указку.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Пятница, 28.06.2013, 13:12 | Сообщение # 3 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Издателю понравился пролог Евгения, мы правда малость поспорили насчёт того, что 12-ти летний княжич мог здорового мужика задушить, но вроде удалось отстоять Женин текст.
А вот моя глава не понравилась. И причина здесь весьма важная - прошу всем обязательно учитывать этот момент по всему проекту
Цитата Прочитал.
Хорошо что был Сколковский сериал - на его ошибках можно учиться. и не повторять их.
Есть места общего сериального пользования. В данном случае кабинет генерала. Потом - оружейка. Не надо их ПРЕДСТАВЛЯТЬ читателю. Мы пишем о том, что как бы читателю уже знакомо. А то читателю надоест без конца читать об одном и том же, одни и те же описания.
И еще - одновременно будут запущены три книги. Нет первой книги, Козельск - не первая. Поэтому ни представлять героев не надо, ни знакомить с якобы незнакомой читателю обстановкой не надо. Просто рассказываем историю. Да, детали обстановки присутствуют, вплетаясь в ткань рассказа. Но никаких описаний мест общего пользования.
И переход сковзь портал описывать не надо. Ни в коем случае! А то наступим на сколковские грабли!
"Позади таяла дуга портала, из которого они только что вышли", "Жаль, что портал работает всего 10 (20 или скока там) секунд", - сказал капитан, смачно сплюнув на козельскую землю", "Ну пошли в портал, пацаны, он вот-вот вспыхнет дугой над землей, - вот как-то так будем представлять портал. Но никаких описаний его и, не дай боже, описаний спецэффектов при этом и ощущений героев перехода. Иначе ты даже не представляешь, что начнется!
И в этом же русле. Герои уже не в первый свой поход отправляются в прошлое. Козельск или Крым - это не начало их славного пути. Уже что-то было. Что - неважно. И компьютерная симуляция не первая. И герои уже Команда. Это следует иметь в виду, строя реплики как генерала, так и его подчиненных.
|
| |
| |
| igorgag | Дата: Пятница, 05.07.2013, 21:11 | Сообщение # 4 |
 Рядовой
Группа: Легионеры
Статус: Offline
| Что-то наш процесс забуксовал...
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Суббота, 06.07.2013, 12:19 | Сообщение # 5 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Скоро стартуем - Женя из деревни вернётся, я рукопись "Копииста Тайной канцелярии" сдам.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Понедельник, 08.07.2013, 14:31 | Сообщение # 6 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Переделанная глава 1 (не полностью). Логачёв одобрил.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Понедельник, 08.07.2013, 14:39 | Сообщение # 7 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Глава 1
Картинка на огромном 3D мониторе погасла, и сразу вспыхнул свет, раздвинулись тяжёлые шторы, открывая окно и впуская яркие лучи летнего солнца. Тишина в комнате наступила идеальная, если не считать монотонного гудения кондиционера, к которому все давно привыкли и потому не обращали внимания.
— Собственно, так и закончилась героическая оборона Козельска от полчищ монголов, — резюмировал генерал Песков.
Свешников, типичный «пиджак» по принятому в армии сленгу (а как же — строем не ходит!), слегка поморщился.
Будучи профессиональным историком, Алексей Михайлович обожал придираться по мелочам. Хорошо, что удалось приучить его к субординации: ещё месяц назад он бы обязательно встрял с поправкой: дескать, самих монголов у Батыя едва ли насчитывалось пять-десять процентов от общего количества, основную массу составлял конгломерат из сотен мелких тюркских племён, а потому войско походило на пёстрый восточный ковёр.
Генералу, любившему вникать в тонкости, национальный состав армии кочевников, был известен не хуже Свешникова, но ведь есть устоявшиеся выражения! Сказано «монголы» — значит, монголы, чего растекаться по древу?!
— Осада длилась семь недель: с марта 1238 года по май. Всё это время небольшая кучка русичей сражалась с четвертью всего войска Батыя. Город был стёрт с лица земли, защитники перебиты, а Батый в сердцах повелел называть Козельск «Злым градом» — Могу Болгусун. Подвиг защитников стал легендой. Как вы понимаете, всё вышесказанное напрямую связано с новым заданием. Товарищ майор…
Майор Дёмин — короткостриженый крепыш — встал, одёргивая китель.
— Слушайте боевую задачу: ваша группа в количестве пяти человек, включая гражданского специалиста товарища Свешникова, отправляется в прошлое: в начало 1238 года. Цель группы — организовать оборону Козельска, сделать так, чтобы город выстоял. Вопросы?
— Вопросов нет, — моментально ответил майор, но тут его прервал Свешников, который с недоумением произнёс:
— Товарищ генерал, у меня вопрос…
Майор укоризненно посмотрел на него, но ничего не сказал: штатский, что с такого возьмёшь! Однако генерал благожелательно кивнул:
— Слушаю, Алексей Михайлович. Что вас интересует?
Свешников поднёс кулак ко рту, кашлянул и продолжил:
— Не понятен смысл операции. Чисто гипотетически: ну отстоим мы Козельск… Что это даст?
— Вы же специалист и владеете всей полнотой информации. На этапе планирования операции мы опирались и на ваши изыскания. Вспомните политическую обстановку в Орде, прикиньте чего бы могла стоить Батыю военная неудача под Козельском.
— Для него всё бы окончилось плохо. В Орде постоянная грызня за верховенство. Сразу бы нашлись другие претенденты на трон. Те, кого Батый нагибал, тут же подымут головы. Учитывая особенности степного менталитета, скажу, что пахнет резней, товарищ генерал.
— Именно, — согласился Песков. — Будет много крови. Любая неурядица в стане противника сыграет на руку Руси. Мы не рассчитываем, что Орда рассыплется, словно карточный домик, однако есть шанс ввергнуть её в междоусобицу и не хотелось бы его потерять. Чингизиды и родня Батыя сцепятся друг с другом, им будет не до Руси. А там, глядишь, не станет и трёхсотлетнего ига. Всё просто, Алексей Михайлович.
— Не уверен, товарищ генерал, — мотнул головой Свешников. — Впятером наладить победную оборону маленького городка, на который обрушится удар целого тумена, а это, осмелюсь напомнить, десять тысяч воинов, выглядит красиво, но нереально. В жизни так не бывает. Ну, продержится Козельск нашими стараниями в лучшем случае восемь недель вместо семи… Потом всё равно задавят — Батый, как это и было в реальной истории, пришлёт подкрепления. Наступит кирдык, товарищ генерал, уж простите меня за ненаучный сленг!
Голос Пескова загремел на весь кабинет:
— В этом и заключается цель группы майора Демина! Вы не просто победите монголов, вы нанесёте такой удар, чтобы они ещё двести лет не могли очухаться! А каким образом — это уже технические детали. Предлагаю вашему вниманию кое-какие выкладки аналитиков. Начнём с главного — внедрение…
Снова вспыхнул монитор. Появились квадратики и ромбики блок-схемы.
Генерал взял электронную указку.
— В настоящее время в Козельске на княжении сидит отрок — князь Василий, которому двенадцать лет, и этим всё сказано. Вряд ли он самостоятельно правит городом, скорее всего, пацан — послушная игрушка в чужих руках. Аналитики придерживаются версии: Василий — ширма, за которой скрывается его мать, вдовствующая княгиня Феодосия Игоревна. Женщина неглупая, с которой можно договориться. Дружина у княжича невелика: полусотня бойцов в лучшем случае. Большего количества воинов городку вроде Козельска в мирное время не прокормить. Но лишнему «штыку» будут рады, особенно в преддверии неизбежной осады. На этом и строится расчёт: вы, майор, сыграете роль князя Гаврилы, без вести пропавшего дяди козельского князя. Это «легенда» для внедрения в тринадцатый век, а группа составит костяк вашей дружины.
— С «легендой» понятно, а откуда возьмётся дружина? — непонимающе вскинулся Демин.
— Вы её соберете.
Демин неопределённо хмыкнул.
Генерал пояснил:
— Ситуация в областях, прилегающих к Козельску, чем-то напоминает начало Великой отечественной: я имею в виду события лета и осени сорок первого.
Слушатели понимающе кивнули.
— Монголы захватывают Русь и стремительно рвутся вперёд, оставляя далеко в тылу разгромленные русские отряды. Те растеряны и спасаются бегством, благо тактика монгольского войска зиждется на правиле «золотого моста»: противнику позволяют покинуть поле битвы, попросту удрать. По разным прикидкам речь идёт о четырёх-пяти тысячах профессиональных воинов. Они разрознены, у них плечах висит лёгкая конница монголов. Из этих «окруженцев» вы сформируете свою дружину, чтобы привести её в Козельск. Теперь всё ясно, товарищ майор?
— Так точно, — кивнул Демин, не обращая внимания на традиционную для Свешникова реплику, дескать, гладко было на бумаге… К бурчанию «пиджака» успели привыкнуть как к шуму кондиционера.
На подготовку операции, как водится, выделили традиционный месяц. Демин погонял парней в спортзале: требовалось согнать накопившийся жирок, восстановить навыки владения холодным оружием. Работали серьёзно, с участием штатных инструкторов и спецов, как крайне узкого, так и весьма широкого профиля.
Группа заново училась орудовать мечом, копьём, кистенём, палицей. Как полагается: в полном доспехе, с выкладкой.
Денис Павленко — двухметровый красавец-здоровяк балагурил:
— Эх, коротка кольчужка!
На его богатырскую фигуру было трудно подобрать соответствующее облачение, умельцам пришлось изрядно попотеть, но оно того стоило.
— Экий ты однако, Дениска, варвар… Конан… — Когда с экипировкой было закончено, Свешников уставился на Павленко сквозь неподвижный, немигающий прищур.
— А что я? — ухмыльнулся в ответ Денис.
Однако какое-то недоумение на его по-детски сияющей физии промелькнуло.
— Тебе бы в кино сниматься, в Голливуде! — пояснил Свешников. — А ты в простых «сапогах» пропадаешь!
— Да ну его, кино это! — отмахнулся Денис. — Туда одних педиков берут!
При этих словах заржали все присутствовавшие. Была в недавнем прошлом Дениса одна история: прогуливался он как-то по набережной в поисках очередной пассии из педагогического университета, расположенного неподалёку. Никого не трогал, ел сливочное мороженное, до которого был сам не свой, зыркал по сторонам. И тут подкатывает к нему мужик в лиловом берете, как выяснилось — ассистент режиссёра, снимавшего многосерийное кино на тему «хруста французских булок».
«Берету» приглянулась фактурная внешность старлея Павленко: высокий, атлетически сложенный голубоглазый шатен. Киношник сходу взял скучавшего парня в обработку: сначала насулил золотых гор, потом выдвинул условия: мол, все эти тридцать три счастья легко получить, пройдя через постель не самым традиционным образом ориентированных режиссёра и его ассистента.
Денис дослушивать «заманчивые» предложения не стал, приподнял «берета» за поясной ремень и перекинул через парапет набережной прямиком в холодную речную воду. С той поры Павленко зарёкся ходить в кинотеатры, даже девушек своих не водил.
Никто никогда б не поверил, что штатная должность у этого весельчака и балагура весьма специфичная: он был снайпером, принимавшим участие во многих «зачистках» на Северном Кавказе. За его голову объявили серьёзную награду, это стало одной из причин, по которым Песков забрал старшего лейтенанта к себе.
С лёгкой руки Свешникова за парнем закрепилось прозвище «Дениска-варвар», по-другому его уже не звали, а сам Павленко с лихой непосредственностью оправдывал прилепившуюся кличку: в поединках молотил по щитам противников так, что у тех руки сушило, а на татами плющил, словно прокатный стан заготовку.
Но с верховой ездой у парня сладилось не сразу. Падений было не счесть. Чудом Дениска-варвар не переломал себе все кости. Лошади его боялись и норовили сбросить. Спасла природная упёртость: если Павленко за что-то брался, то доводил до конца, и скоро сидел в седле не хуже заправского ковбоя, чемпиона родео.
По вечерам Свешников устраивал обширные исторические экскурсы: рисовал запутанные диаграммы княжеских родов; разъяснял, как и перед кем нужно шапку ломать; растолковывал местные обычаи, в которых тесно переплелись христианские и языческие традиции.
Когда было непонятно, засыпали вопросами:
— А разговаривать-то мы с аборигенами как будем? На «ой ты, гой-еси, добры молодцы» далеко не уедешь!
— Да примерно как сейчас между собой разговариваете! Устная речь за восемь столетий поменялась, это процесс неизбежный, но изменения не такие уж критические. И вас поймут, и вы поймёте, а если нет — переспросите.
— А как же летописи? Там чтобы знакомое слово отыскать — нужно постараться…
— Не путайте устную речь и письменность. Последней всегда свойственна вычурность. Поверьте, никто столь тяжеловесно с вами изъясняться не будет. В быту всё коротко и просто.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Среда, 10.07.2013, 15:16 | Сообщение # 8 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| — Не путайте устную речь и письменность. Последней всегда была свойственна вычурность. Поверьте, никто столь тяжеловесно с вами изъясняться не будет. В быту всё коротко и просто. А кое-какой списочек наиболее употребляемых и при этом новых для вас слов я набросал. Его придётся выучить, тут уж ничего не поделаешь. Но поверьте — их не больше, чем неправильных глаголов в английском языке, так что всё терпимо, товарищи офицеры.
«Крайний» понедельник перед отправкой по традиции прошёл во владениях старшего прапорщика Марченко. Несмотря на малый, с лёгкой руки несознательных элементов — анекдотический чин, должность Роман Михайлович занимал серьёзную: отвечал за материально-техническое снабжение группы и ведал оружейкой.
Некогда представительный мужчина, с годами слегка обрюзгший, он вполне потянул бы на роль голливудского злодея, и не только в до-рэмбовские, до-терминаторские времёна, когда американские киношники ещё не додумались до использования тупых «качков»; нет, и сейчас его вислые, запорожские усы, крутая, бритая башка, несоразмерно длинные, как у гориллы, ручищи вполне ложились в образ врага Америки… и американского образа жизни.
Ну а то, что изъяснялся старший прапорщик с заметным хохляцким акцентом… Что тут попишешь, такие нюансы жителям оклахомщины или алабамщины не оценить — для этого надобен наш человек.
Вот и сейчас, «наши люди», то есть группа майора Демина в полном составе, сидели в актовом зале, оформленном по-военному аскетично: никаких мягких кресел — жёсткие, ещё советских времён деревянные сиденья, дешёвенькие портьеры на окнах. Единственным украшением сцены были портреты президента и главнокомандующего, да нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Марченко, который великолепнейшим образом сознавал, что уступает каждому из слушателей в звании, даже штатскому Свешникову. Ведь подишь ты, кандидат, а то и целый доктор наук — «дохтур»!, как Марченко предпочитал произносить это слово, нарочно коверкая великий и могучий русский язык.
Но мало, очень мало на свете вещей, которые могли бы смутить старшего прапорщика Марченко, ибо цену Роман Михайлович себе знал.
Да, тут всё асы да спецы! Но куда они без Марченко? Кто они без Марченко? То-то! И отношения к себе требовал надлежащего!
Собственно, все в группе знали его, как облупленного; во всяком случае, догадывались, чего можно ожидать. Даже «шпак» Свешников знал. И сейчас они с нескрываемым любопытством присматривались к неуклюжим, практически медвежьим эволюциям оружейщика на сцене. А тот был не лыком шит и намеревался ошеломить аудиторию.
Они думают, Марченко — дуб в портупее, и станет небось рассказывать что-нибудь типа: «автомат сделан из железа, а пистолет из того же материалу…»
На-кося выкуси! Старший прапорщик освоил «Пауэр Пойнт» и планировал устроить презентацию по всем правилам.
— Сегодня, товарищи, — загудел прапорщик сипловатым басом, вероятно, полагая, что говорит вполголоса, а на самом деле так, что эхо отскакивало от стен, — я познакомлю вас с теми техническими новинками, с которыми вам предстоит работать во время текущего задания…
На экране появился первый слайд, как всегда почему-то полуслепой, недостаточно яркий, хотя в зале вырубили освещение. Марченко ловко направил на изображение луч лазерной указки, которую, оказывается, всё это время зажимал в громадном кулачище.
— Перед вами автомат…
Демин с трудом удержал каменное лицо, а вот Павленко расплылся в улыбке, и это не прошло мимо прапорщика. Тот кисло поморщился:
— Ну, с таким вооружением вы уже знакомы… Не будем терять времени…
Помощник Марченко — белобрысый ефрейтор, сидевший за спинами слушателей, сменил картинку. Но на экране опять был хорошо знакомый «инструмент» — теперь уже пулемёт…
Публика откровенно развеселилась. Не сумел сдержаться от ухмылки суровый и строгий в обычных обстоятельствах техник группы — старлей Воднев. Происходил он из потомственных кержаков, а те умели держать отпрысков в ежовых рукавицах, прививая с малых лет серьёзное отношение к жизни. Просто удивительно, как Воднев сумел стать закадычным приятелем для Павленко, двух настолько разных людей ещё стоило поискать.
— Пасюк, давай сразу снегоход! — Марченко повысил голос, да так что на столе помощника что-то забренчало, впрочем, не исключено, что сам солдат от окрика сделал неловкое движение.
Как бы то ни было, картинка появилась нужная.
— Снегоход «Уран-3», — пробубнил Марченко. — Потому что сделан на Урале и только в трёх экземплярах…
При этих словах Свешников заёрзал на месте и заскрипел зубами: сделан на Урале! Конечно, на Урале — потому что знаменитый на всю планету Нижнетагильский вагоностроительный завод. Но называется машина так потому, что какой-то умник решил, что снегоходы «Буран» у нас уже были, а вот снегохода «Уран»… И это известно даже мальчишкам, лазающим по вооруженческим сайтам в Интернете.
— Только в трёх экземплярах, — повторил прапорщик почти с угрозой.
Шебуршание среди слушателей он прекрасно уловил, но конечно, не унизился до того, чтобы делать этим «дохтурам» замечания. Сейчас не понимают, после поймут… Когда жизнь всыпет горяченьких!
— На ём и поедете. Элементы корпуса выполнены из кевлара. Выдерживает прямое попадание пули танкового пулемета ПКТ… Однако на практике проверять «крепкость» не рекомендую!
Насупив брови, он обвел слушателей медленным взглядом, как бы говоря: знаю я вас, чертей!
Общее молчание нарушил Демин:
—Михалыч, если рассчитываешь на то, что мы этот снегоход потом тебе вернём, то жестоко ошибаешься! Чего не будет, того не будет. Готовь акт на списание сразу.
Марченко шумно засопел, но спорить с командиром группы не стал.
Второй час инструктажа был более практическим. Перешли в смежное помещение — огромный гулкий зал без окон с расставленными в ряд столами, на которых были выложены образцы стрелкового оружия. В дальнем конце зала стоял снегоход.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Среда, 10.07.2013, 15:16 | Сообщение # 9 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Марченко собирался рассказывать про каждый отдельный представленный предмет, избрав для начала АК сотой модификации, но Демин прервал его мягким движением руки.
— Роман Михалыч, что ты как в первый раз! Пусть парни посмотрят сами, кому что интересно…
— Рази ж я против: нехай хлопцы резвятся… — буркнул Марченко.
Игорь Воднев направился было к снегоходу, но детально осматривать не стал. Быстро обошёл вокруг, проведя рукой над штурвалом, словно удостоверяясь в существовании машины, задумался.
Тактико-технические характеристики «Урана» были ему известны. На снегоходе применили дизель новейшей разработки. Малошумный, однако форсированный. Многотопливный — он мог потреблять любую жижу, лишь бы горела. А коли даже той не будет — не беда, конструкторы поставили газогенератор: так что агрегат мог чадить на обычных дровах.
Рулевые лыжи, случись оттепель и распутица, легко и быстро заменялись широкими колёсами. За собой «Уран-3» играючи тянул санный поезд с несколькими тоннами полезного груза.
Павленко толкнул приятеля плечом:
— Нравится? Тебе этим «керогазом» управлять.
— Нравится, — кивнул Воднев. — А больше всего нравится, что этих агрегатов всего три штуки наклепали. У нас только так работать умеют, поштучно, а на поток один брак гонят.
Он вернулся к столам, прогулялся вдоль ряда. Скривившись от досады, шагнул к Демину, крутившему в руках портативный гранатомёт.
— Товарищ майор, беспилотника не вижу!
— Как ты говоришь? — переспросил Дёмин, с удвоенным вниманием рассматривая прицельное устройство гранатомёта. — Беспилотника? — сказал он безучастно, словно речь шла о том, что отсутствовали образцы полевых фляжек и котелков, полагающихся бойцам в предстоящем походе.
И тут же, подняв голову, хорошо-поставленным командирским тоном:
— Марченко!
— Йа-я! — по уставному залихватски рявкнул оружейщик.
Обращение майора, разбудило в нём давным-давно дремавшие инстинкты курсанта школы прапорщиков.
— Головка от… — вспомнил Демин неуставную присказку. — Где беспилотник, товарищ прапорщик? — Он сознательно упустил добавку «старший». — Опять «пролюбили»?
— Никак нет. По приказу генерала Пескова беспилотник «Кречет» в количестве одна штука будет выдан перед отправкой группы на задание… — то ли от досады, то ли от волнения у Марченко сбилось дыхание и усилился украинский акцент.
— А проверить? А погонять? — вскинулся Воднев, по разумению которого мелочей не бывает, и если что-то заранее не проверить, это обязательно выйдет боком.
— Товарищ старший прапорщик, приказываю обеспечить старшему лейтенанту Водневу полный доступ к беспилотному аппарату. С генералом этот вопрос мы порешаем.
— Вы сначала порешайте, товарищ майор, а потом ко мне обращайтесь, — хитро прищурился Марченко.
Демин сплюнул и продолжил изучать гранатомет.
Выдачу снаряжения проводил всё тот же старший прапорщик Марченко, с росписями в толстенных амбарных книгах чуть не за каждый запасной рожок. За «снарягу» покрупнее расписывался лично Демин. В том числе и за наконец-то представший их взорам беспилотник с терминалом управления.
Дело происходило в очередном ангаре, к которым группа успела привыкнуть. Только это был необычный ангар. Во-первых, крупнее предыдущих, с более высоким потолком. Во-вторых, добрую его половину занимало внушительного вида устройство, вроде высокой и длинной, тёмной скобы, способной пропустить через арку, образованную с полом, строй солдат в колонну по три, а то и по четыре.
Скобу опутывали кабеля разного цвета и сечения, самые толстые уходили к электрическим щиткам по обе стороны ангара, а шнуры потоньше тянулись к терминалам, установленным на отдалении.
Вокруг сновала целая орава штатских в одинаковых, зловеще смотревшихся красных комбезах… Суета объяснялась просто: портал готовили к переходу.
Техники «шаманили», обсуждали загадочные «градиенты», казалось, ещё немного и заведут вокруг скобы песни с бубнами и завыванием.
После того, как с крохобором товарищем старшим прапорщиком Марченко дела были покончены, порядком измотанный Демин построил группу, молча оглядел и отдал команду «по местам».
Воднев занял водительское сидение, майор сел за его спиной, остальные расположились на контейнерах в санях, прицепленных к «Урану».
Мотор зарычал неожиданно резко и гулко.
Павленко восхищённо покачал головой:
— Это даже не трактор, это — «Боинг-747» на взлёте!
Диспетчер портала дал добро, санный поезд тронулся и медленно покатил вперёд.
Снега в ангаре не было, но до скобы портала и внутри неё на пол бросили гладкую дорожку, что-то вроде пластикового льда.
Переход прошёл обыденно и просто. Все в группе, и особенно водитель, настолько были поглощены неторопливым и очень шумным перемещением вперёд, что не поняли, как оказались внутри скобы, под тёмной аркой которой воздух успел налиться опасной, электрически искрившейся синевой.
И всё… исчезла синева, пропал гулкий ангар.
«Уран» с мягким урчанием тащил за собой сани по очень белому плотному снегу, а вокруг простиралось поле, неширокое, потому что со всех сторон белую прогалину окружал тёмный зимний лес. Нависшее небо было тоже зимним: выгоревшим и белесым.
— Стой! – скомандовал Демин.
Воднев остановил снегоход, не глуша мотор.
А Свешников неожиданно протянул с тоской в голосе:
— Эх!... Если бы не эта тарахтелка…
— Ты чего? — недоумённо уставился на него Павленко.
— Знаешь, какая в этом мире тишина?! — досадливо бросил Свешников.
— Тишина?! — Денис не мог взять в толк эти его охи и ахи.
— Да что с тебя взять! Одно слово, варвар… — и Свешников вытянул губы, будто собирался сплюнуть на снег. Но в последний момент удержался и проглотил слюну.
— Действуй, Игорь, — бросил майор негромко.
Воднев шустро выпрыгнул из-за штурвала и, подскочив к саням, молча махнул вертящему головой по сторонам Денису рукой: поднимайся с контейнера, чего расселся.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Среда, 10.07.2013, 15:16 | Сообщение # 10 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Павленко мог обидеться, но не стал — намечалось что-то интересное.
Аккурат под его пятой точкой лежал контейнер с беспилотником. Всем вспомнилось, как засопел Марченко, когда этот контейнер, только что принятый Деминым из рук оружейщика после доброй полудюжины росписей в ведомостях и книгах, Воднев принялся укладывать в сани столь трепетными движениями, словно набор столового хрусталя.
«Ну и цацкаетесь же вы, товарищ старшой лейтенант! — ядовито сипел Марченко. — Помните, что маршал Жуков говорил? Чай, войсковый! От лишнего толчка не рассыплется!»
Но Игорь слов маршала помнить не мог, поскольку родился спустя много лет после его кончины. Оттого, наверно, и предпочитал «цацкаться» с аппаратом.
Отбежав десятка на два шагов, расставил пусковую треногу. Убедившись, что опоры устойчиво вошли в плотный, будто спрессованный снег, кинулся к саням. Всё бегом!
— Помочь? — вызвался Денис, с сочувствием наблюдая за метаниями друга.
— Сам справлюсь, — буркнул Игорь, доставая беспилотник, который походил на гипертрофированную авиамодель.
Запуск прошёл гладко, как в учебнике. Сухо треснул стартовый пиропатрон; в одно мгновение дрон зашвырнуло высоко в небо. Но головы задрали только четверо из пятёрки; Сергей смотрел на дисплеи пульта, а руки держал на джойстике управления.
Поняв ошибку, остальные тоже вперили взоры в экраны; первым, конечно, Дёмин, командир, за ним его заместитель капитан Морошкин. Всё, как положено, по субординации…
Воднев молчал, другие тоже. Все пятеро в тёмных, лёгких и удивительно тёплых, совсем невоенных штанах и куртках. И не подумаешь, что с кевларовой подбивкой… В том числе и шапочки…
Кевлар! Который ещё предстоит проверить на «крепкость», ядри его!
— Ну что, видно, чё-нить? — чуть было не вырвалось у Павленко, однако он сдержался. В ответ непременно бы посоветовали: «На экраны-то гляди…». А он туда и смотрел.
Один из дисплеев был разделён пополам линией горизонта; верхнюю часть занимало неяркое, белесое, кажущееся застывшим небо; ниже — земля.
Неспешно наползали на зрителя отличающиеся только цветом пятна: белые, серые и чёрные — заснеженные поля, кустарники, лес.
На другом дисплее, поначалу вообще девственно чёрном, из левого нижнего угла росла зелёная дуга, распространяя вокруг себя мутноватую, неряшливую и очень невразумительную цветную заливку. Впрочем, и здесь краски были небогатые, по сути, те же, что и на первом экране: блекло-белая, серая, чёрная.
Понятно, что дуга — траектория полёта беспилотника, а пятна вокруг — те же самые, что только что проползли на первом экране.
Одна из камер дрона сканировала местность внизу; картинка выводилась не сразу, её обрабатывал компьютер, возможно, чуть-чуть «домысливал» — для связности.
«На первый взгляд, ничего сложного. Но я бы сейчас точно куда-нибудь забурился», — подумал Денис. — «Вот у Игорька — опыт! Надо будет попрактиковаться…»
— Вот, кажется, то, что надо! — выпалил Игорь чересчур радостно. Хотя понять его можно…
Демин и Морошкин прильнули к экрану.
— Да, похоже на дорогу… — согласился майор. — Туда и будем выдвигаться.
— Это русло реки, — пояснил молчавший дотоле Свешников. — Зимой их обычно использовали как дороги.
Майор повернулся к Водневу:
— За сколько доберёмся?
— Полчаса за глаза хватит, — прикинул тот.
— Тогда по коням.
Игорь старательно прокладывал маршрут, опасаясь угробить машину или перевернуться. Подсознательно он ожидал от техники любого фортеля: ничего идеального на свете не бывает.
Но обходилось, «Уран» катил уверенно и споро. Плотоядно урчал мотор, сжигая литры горючего. Особой экономичностью движок не отличался: ставка делалась на «всеядность», надёжность и мощь.
Привольно развалившись в санях, Денис меланхолично грыз зубочистку с ментоловым кончиком и безмятежно щурился. На коленях у него лежал ручной пулемёт «Печенег» — так, на всякий случай.
«Кречет» по-прежнему кружил в небе, обозревая округу. За дисплеем теперь следил капитан Морошкин. Его усталые глаза не пропускали ни одной детали, но пока ничего тревожного или опасного обнаружить не могли, что вызывало у капитана внутренний зуд. Морошкина смущало, если всё идёт плавно, без сучка и задоринки. Мысленно он всегда настраивался на то, что расслабляться нельзя, особенно, если ты на задании и одному Богу известно, что может ждать тебя за новым поворотом.
Свешников, которому хотелось оказаться полезным, он до боли в пальцах сжимал «калаш», напряжённо вглядываясь в кажущуюся сплошным тёмным пятном стену леса.
Воднев в расчётах не ошибся: до речки добрались примерно за полчаса. «Поезд» тщательно замаскировали, получился естественный такой сугробик, ничем не приметный на фоне других. Дрон посадили, дозаправили и запустили снова.
Ждать пришлось долго. «Кречет» нарезал в небе, наверно, уже пятнадцатый круг, когда в объектив наконец-то попало то, ради чего группа припёрлась к этой дороге — разъезд монголов: с полудюжину всадников, трусящих на жилистых низкорослых коняжках, ведущий за собой с полудюжину же более рослых, статных коней и… И с десяток пеших, движущихся гуськом, связанных общей верёвкой, — совсем как на картинке в учебнике истории.
Понурые головы, безжизненный, измученный шаг (что больше домысливалось, нежели было видно с такого расстояния)… Пленные!
— Сколько до них? — спросил Демин.
Воднев бросил взгляд на монитор.
— Километра три. При такой скорости будут здесь через полчаса… — голос Игоря внезапно дрогнул.
— Боишься? — Демина вопросительно приподнял правую бровь.
— Нет, товарищ майор. За пленных переживаю. Свои ведь… предки.
— А! Тогда понятно! — успокоено кивнул Демин.
Перед боем он старался выбросить всё лишнее из головы, включая жалость. Голова должна оставаться холодный. Стоит поддаться секундной слабости и всё, операция провалена.
Кочевники внимания на парящего дрона не обращали. Птица и птица… мало ли таких, несмотря на зиму. Мохнатые лошадки неторопливо трусили (чего гнать, коли есть богатый полон?).
Демину не нравилась беспечность кочевников, слишком уверенно те чувствовали себя на чужой земле, никого и ничего не боялись. Вдобавок всего шестеро — это наводило на мысли, что где-то недалеко рыскает отряд покрупней, иначе бы настолько борзеть дети степей не стали.
Свешников остался прикрывать Воднева (тот по-прежнему сидел за пультом дрона), остальные двинулась ближе к дороге. Залегли в кустах, на пригорке, удобном для стрельбы. У Демина и Морошкина были арбалеты; Павленко, избавившись от «печенега» (пулемёт для усиления оставили Свешникову), взялся за бесшумный «винторез».
Через полчаса из-за деревьев, там, где дорога делала изгиб, показались два головных всадника. Острый запах конского пота, сыромятных кож, из которых изготавливали примитивные доспехи, достиг лежавших в засаде бойцов раньше, чем заунывная, точно повизгивание ножовки, песня, которую тянул себе под нос головной монгол.
— Свешникова нет… — хмыкнул Морошкин. — А то бы перевёл, может, шедевр…
Демин предостерегающе поднял руку. Затем, так же молча, распределил цели. Караван полностью вытянулся из-за изгиба дороги; оставалось только подождать, когда всадники выйдут на линию огня.
Положили татар двумя бесшумными залпами. Те даже сообразить не успели, откуда прилетела смерть.
Цепочка узников остановилась, вести дальше их было некому. На поднявшихся из снега бойцов смотрели с вялым удивлением, очевидно толком не понимая, что произошло, а, может, чересчур устали, чтобы в полной мере осознать избавление от плена.
На крестьян никто из попавших в полон не походил: чувствовалось, что ратный труд им не в диковинку, а, что касается плена, так воинское счастье переменчиво и не всегда зависит от умения сражаться в бою.
|
| |
| |
| Граф | Дата: Пятница, 09.08.2013, 20:58 | Сообщение # 11 |
 Рядовой
Группа: Проверенные
Статус: Offline
| Ознакомился с началом и сразу есть замечания.
У русских всадников и монголов не было седел - они появились не раньше конца 14 в., были накидки. Защитники не могли петь песню Дубинушка - появилась лишь в 19 веке.
Да и со временем надо бы поосторожнее - тогда понятия час или полчаса не существовало, оно появилось лишь в 17 веке с первыми часами на Руси.
|
| |
| |
| Dimson | Дата: Воскресенье, 11.08.2013, 12:17 | Сообщение # 12 |
|
Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 29
Статус: Offline
| Про "Дубинушку" уже разговаривали - никто не знает, когда она на самом деле появилась.
|
| |
| |
| Граф | Дата: Воскресенье, 11.08.2013, 22:49 | Сообщение # 13 |
|
Рядовой
Группа: Проверенные
Статус: Offline
| Я знаю - конец 19 века, абсолютно точно. Это не народная песня, есть авторский текст,
|
| |
| |
| pretorianes2003 | Дата: Воскресенье, 11.08.2013, 23:16 | Сообщение # 14 |
 Председатель - Автор
Группа: Администраторы
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Граф, наверное вы в чём-то правы... но вслушайтесь в слова "Дубинушки" В. Богданова или Ольхина:
Цитата Много песен слыхал я в родной стороне,
Как их с горя, как с радости пели,
Но одна только песнь в память
Врезалась мне,
Это - песня рабочей артели:
«ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
или Ольхина:
Много песен слыхал я в родной стороне,
Про радость и горе в них пели;
Из всех песен одна в память врезалась мне —
Это песня рабочей артели:
Ой, дубинушка, ухнем!
Ой, зеленая, сама пойдет! (2)
Подернем! (2) Ух!
много песен слыхал я... но одна только песнь в память врезалась мне...
Отсюда вывод, что вполне возможно, что песня с таким припевом "Ой, дубинушка, ухнем! Ой, зеленая, сама пойдет! Подернем!", существовала и до 19 века...
|
| |
| |
